ветви, как бы вновь посаженное. А человек умирает и распадается; отошел, и где он? Уходят воды из озера, и река иссякает и высыхает: так человек ляжет и не станет; до скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего.
14; 7—12
Что такое человек, чтоб быть ему чистым, и чтобы рожденному женщиною быть праведным?
15; 14
Нечестивый мучит себя во все дни свои, и число лет закрыто от притеснителя; звук ужасов в ушах его; среди мира идет на него губитель. Он не надеется спастись от тьмы; видит пред собою меч.
15; 20–22
Окружили меня стрельцы Его; Он рассекает внутренности мои и не щадит, пролил на землю желчь мою, и пробивает во мне пролом за проломом, бежит на меня, как ратоборец.
16; 14–15
Дыхание мое ослабело; дни мои угасают; гробы предо мною.
17; 1
Кто обрекает друзей своих в добычу, у детей того глаза истают.
17; 5
Дни мои прошли; думы мои – достояние сердца моего – разбиты.
17; 11
Если бы я и ожидать стал, то преисподняя – дом мой; во тьме постелю я постель мою; гробу скажу: ты отец мой, червю: ты мать моя и сестра моя. Где же после этого надежда моя? и ожидаемое мною кто увидит? В преисподнюю сойдет она и будет покоиться со мною в прахе.
17; 15–17
Свет у беззаконного потухнет, и не останется искры от огня его. Померкнет свет в шатре его, и светильник его угаснет над ним. Сократятся шаги могущества его, и низложит, его собственный замысл его, ибо он попадет в сеть своими ногами и по тенетам ходить будет. Петля зацепит за ногу его, и грабитель уловит его. Скрытно разложены по земле силки для него и западни на дороге. Со всех сторон будут страшить его ужасы и заставят его бросаться туда и сюда. Истощится от голода сила его, и гибель готова, сбоку у него.
18; 5—12
Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои, ибо рука Божия коснулась меня. Зачем и вы преследуете меня, как Бог, и плотью моею не можете насытиться?
19; 21–22
Потерпите меня, и я буду говорить; а после того, как поговорю, насмехайся.
21; 5
Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки?
21; 7
Один умирает в самой полноте сил своих, совершенно спокойный и мирный; внутренности его полны жира, и кости его напоены мозгом. А другой умирает с душею огорченною, не вкусив добра. И они вместе будут лежать во прахе, и червь покроет их.
21; 23–26
С рассветом встает убийца, умерщвляет бедного и нищего, а ночью бывает вором. И око прелюбодея ждет сумерков, говоря: ничей глаз не увидит меня, – и закрывает лице. В темноте подкапываются под домы, которые днем они заметили для себя; не знают света. Ибо для них утро – смертная тень, так как они знакомы с ужасами смертной тени.
24; 14–17
Засуха и жара поглощают снежную воду: так преисподняя – грешников.
24; 19
Как
