на мою седую голову, – пробормотал отец, ошарашенно глядя на чуть ли не флиртующую парочку.
Широким шагом он преодолел добрую половину зала за несколько секунд. Я семенила следом, стараясь не отставать. Мы даже успели услышать кусочек беседы. Людвиг Хеммель и моя мама попивали какой-то изысканный напиток. Их руки лежали на столе, и пусть до соприкосновения пальцев было еще приличное расстояние, на словах эта пара не была столь же скромной.
– Приезжая сюда, я надеялся, что твоя дочь хотя бы наполовину так же хороша, как ты в юности, Медея… и настолько же горяча!
Мама смущенно захихикала:
– Ах, Людвиг, какие же мы глупые с тобой были! Но моя жизнь сложилась все же неплохо, надо признать.
Тут она заметила нас с папой.
– А вот и моя девочка! Так хочется, чтобы она обрела свое женское счастье рядом с подходящим мужчиной.
Хеммель с интересом окинул меня взглядом, отпил из бокала и выдал:
– Что ж, это не просто возможность подобраться ближе к тебе, Медея, но и сам по себе неплохой вариант.
– Да что здесь происходит, гракханы возьми вас за ногу! – папа вышел из себя и говорил так громко, что к столику начали подтягиваться зрители. – Ваши высказывания о моей семье непозволительны, лорд Хеммель! Я требую покинуть мой дом!
– Жаль, – искренне огорчился Людвиг, – дочка у вас и правда прелестная. Как и жена. Вы счастливчик.
Желваки на папиных скулах заходили так, будто сейчас отлетят от лица и заживут собственной жизнью.
Я думала, он бросится на Хеммеля с кулаками, и уже прикидывала, как его остановить, но тут папа пристально посмотрел на бокал в руке лорда.
А потом на меня. Ничего не сказав, подошел к столу ближе и взял графин, из которого наливались напитки, поднес к носу, затем погладил круглый бок сосуда, задержав ладонь и прикрыв глаза.
И закричал на весь зал:
– Амелия!
– Я здесь, отец, – мне стало понятно, что впереди буря. Но я и не подозревала, насколько мощная.
– С вашего позволения, я вас оставлю, – обратился папа ко всем присутствующим сразу.
Схватив меня за руку, потащил вон из зала, рывком открыл дверь в свой кабинет. Когда мы закрылись, наконец, дал себе волю.
– Амелия! – его лицо приобрело багровый оттенок, глаза полыхали настоящим огнем. – О чем ты думала, когда навела чары на все напитки в доме?
– О том, как славно, когда все честны друг с другом, – попыталась я как-то сгладить обстановку.
– На мое счастье, я не пил ничего домашнего сегодня, – отец заходил по кабинету, – только воду, которую для меня доставили из минерального источника.
Точно, у папы несколько дней наблюдались небольшие проблемы со здоровьем и он действительно пил лишь свою целебную водичку.
– Ты хоть понимаешь, что натворила? – перестав бегать, он посмотрел мне в глаза так, что стало жутко.
– Отец,
