вы ничего делать не собираетесь, и ждать помощи от вас нам не стоит?
Он пожал плечами.
– Всё, что в наших силах, всю врачебную помощь мы будем оказывать, все документы справки мы вам предоставим. Но, поймите же и вы нас, это ошибка и от таких ошибок никто не застрахован.
– А ничего что этой врачебной ошибкой оказались люди, судьбы которых вы сломали окончательно и бесповоротно?
Он вновь посмотрел сквозь меня, как будто для него я, да и все мы уже просто не существуем.
– Знаете, в нашей больнице большой штат медперсонала, и я не в силах проследить и быть ответственным за все их ошибки. Я могу только посодействовать в реабилитационных действиях. Это пока то единственное, что я могу вам обещать.
От возмущения у меня перехватило дыхание, с таким безразличием и нахальством мне ещё не приходилось сталкиваться. Ну нет, тут ты сильно ошибаешься, не на того нарвался, я тебе ещё устрою. Я буду бороться за справедливость и пойду до конца.
Как и следовало ожидать, огласка этих событий была не выгодна ни больнице, ни администрации города, и они всеми правдами и неправдами старались не дать огласку этой ситуации. Как я узнал, главврач, начальник полиции и прокурор этого города приходятся друг другу близкими родственниками, так что понятно, что все они были заинтересованы в нераспространении конфуза. Но шило в мешке не утаишь. Оккупировавшие больницу родственники также не давали умолкнуть слухам. Скандал разгорался, и вот в один из дней эта ситуация была описана в местной прессе, со всеми именами и фамилиями потерпевших людей, среди прочих там красовалось и моё имя. Затем об этой ситуации еще напечатали и в центральной всероссийской газете. В городе началась паника. Неизлечимая болезнь одним разом появилась в жизни горожан, и естественно многим это не понравилось, страх заставляет делать людей неимоверные глупости. Но разве можно их осуждать, страх за себя и своих детей провоцирует на необдуманные поступки. И никто из них даже не думал о том, что каждый мог бы оказаться в подобной ситуации.
Первые дни для меня были самыми страшными. Осознание случившегося медленно приходило в мой измученный мозг, подводя меня к мысли, что жизнь кончилась, так и не начавшись. Тело и душа как будто были отделены друг от друга, тело страдало, а душа хотела вырваться на свободу от этой страшной реальности. И я в первый раз в своей жизни обратился к Богу, стыдливо и несмело, понимая, что это выглядит как попрошайничество, ведь в лучшие годы своей жизни я о нём даже и не вспоминал. Как нашкодивший кот, я стал просить у него прощения, в тайне надеясь о снисхождении. Хотя внутри себя и не понимал, за что мне такое наказание и считал все случившееся несправедливостью, но молился так, на всякий случай, а вдруг поможет. И почему только отчаянье заставляет нас, людей, вспоминать о нём. Где-то глубоко в душе горела надежда на то, что это все какая-то ошибка, и вот сейчас я открою глаза, и этот сон закончится. Но он почему-то никак не заканчивался. Шёл день за днем, мучительные переживания и бессонные ночи, слёзы
