мечта о земле, общинном труде толкала его, крестьянина, на Его Голгофу. Ему рубили голову, его сажали на кол, его вешали, где придется, жгли в кострах помещичьей инквизиции, его расстреливали всякого рода трибуналы, а Он –КРЕСТЬЯНИН все об одном и том же: «Отдайте землю!»
1861-й год не только не принес исполнения извечного желания крестьянства, но и в форме отрезков отнял у крестьян немалые земли, а в форме выкупных платежей ободрал русского крестьянина до нитки.
То, как царь и его окружение, чиновничество и помещики провели крестьянскую реформу не могло привести ни к чему другому, кроме как к крестьянскому бунту.
Царь – глава государства и глава православной церкви утратил доверие трудящегося народа, а его окружение близкое и дальнее, погрязшее во взятках и мздоимстве, перестало быть опорой царской власти и ждало удобного случая избавиться от Помазанника Божиего.
Общинный дух, православное товарищество переросли при исходе богобоязненности в алчное желание любой ценой свергнуть обладателей земель, а значит и главную их опору – царя, сжечь их поместья (чтобы и духу помещиков не было на Русской Земле), а далее по ртам, по мужикам поделить землю.
«Огненное колесо» крестьянского бунта покатилось по России. Большевики оказались «первыми», кто не испугался его смерча. Наоборот, они стали его направлять в нужном им направлении.
В романах Достоевского, Толстого, других великих русских писателей можно встретить немало деятельных, трудолюбивых и заботливых помещиков. Но и жизнь показывала, и писатели сами это признавали – подлинных хозяев-помещиков не так уж много, в основном же – прожигатели собственности и бездельники-рантье, ненавидящие крестьян, как людей второго сорта.
Русская Реформация в конце концов завершила оформление двух миров России: один мир трудящихся и второй мир сидящих у этих трудящихся на шее.
Никто иной как дворянин, помещик, вице-губернатор, русский писатель М.Е. Салтыков-Щедрин автор сказки о том, как один крестьянин двух генералов прокормил!
Так причем здесь революционеры?
Пробил час и началась «война миров».
Какая разница как звали бы того, кто понял, что жаждут эти 110 миллионов крестьян, кто подметил бы растущие до небес беспощадные потоки русской реки! Главное было уловить волну и благодаря ей подняться на гребень!
Понимала ли это царская власть?
Понимала ли это русская интеллигенция и те, кто занимался русским духом, русской православной душой?
Власть жировала. Факт.
Проматывала деньги в «европах», а в России пореформенной на пятьдесят тысяч крестьян приходился один фельдшер. Факт.
Какой смысл продолжать перечень общеизвестных пороков, ведущих к бунту?
И главное, никакой управы на «белую кость» и «голубую кровь»!
И вот сегодня, когда требуется как никогда верно понять прошлое, об обездоленном
