жизни на Станции.
Комната Совета служила маленьким мостиком между жизнью на верхних и нижних палубах, и это придавало её посещению особый шарм. Командор Разведотряда Станции тридцатилетний Таян Шехем и не чаял там побывать. И тут, такая честь, его срочно вызывают на заседание Совета! Но побывав там Шехем не испытал никаких необычных чувств – благоговения или восторга, и не увидел в Комнате Совета ничего необычного. Всё оборудование было зачехлено, включая панорамные мониторы и «Вечный» Маяк. Таинственной Музыки тоже не было слышно. И разговор был будничный, чисто в компетенции его, Шехема – Командора Разведотряда. Только внезапное появление Советника Мадука, про которого поговаривали, что он добровольно удалился от дел из-за странной болезни ног, мешавшей ему передвигаться самостоятельно. И какое появление! На гравитаторе, о них все на Станции слышали, но никто не видел. Этот прибор считался крайне опасным для здоровья, его двигатель работал на радиоактивной «таблетке», и перемещались на гравитаторах только в скафандрах. Кроме того, гравитаторы могли отключать электронику, и они не использовались в повседневной жизни Станции.
«Мой бог!», – Таян вспомнил любимую присказку отца, «Советник Мадук пойдёт с нами к пролому! Он же вырубит гравитатором всю хвалёную гидравлику Вейса»! Лифт плавно затормозил, знакомый голос прошелестел: «Вы прибыли, Командор Шехем». Это была его невеста Рена, она очень гордилась своей работой оператора лифта Совета. Таян подтрунивал над ней: «Тебя в лифте слышно, а ты всё равно не услышишь, о чём там говорят! Не стоит задаваться»! Рена надувала губки и резонно замечала: «Зато я вижу Советников каждый день, пусть и на мониторе, а ты раз в год на Дне Станции»! В этом Рена была права, Советники на Станции появлялись редко, даже слишком редко.
– Командор, Таян Шехем! Вам приказано вернуться в Комнату Совета!
Рена мягко остановила лифт и отправила его обратно.
Члены Совета не торопясь расходились по своим делам. Верховный Магистр делал вид, что собирает со стола разложенные бумаги, а сам ждал, когда удалится ненавистный ему Мадук. А тот, как будто и не собирался уходить, и непринуждённо болтал с Советниками – о, они давно не виделись! Рише выпрямился, прижав к груди папку с бумагами, и взглянул на Мадука. По раз и навсегда заведенному обычаю, комнату Совета Председатель покидает последним. Почему же медлит Мадук? Неужели он забыл, кто здесь главный?
– Присядем, Эверт, – голос Мадука прозвучал настойчиво и строго.
– У вас ко мне дело, Советник?
На мгновение Рише почувствовал, как его душа повисла на ниточке и вот-вот оборвётся. Все точки на «i» расставлены два года назад. Сам не явился тогда на Совет, потом не показывался на людях вообще, и все решили бы, что он умер в этой своей лаборатории, если бы раз в полгода
