скрестила руки на груди, – а ты… Можешь показать мне свой паспорт?
– Что ещё за глупости? Зачем тебе? – лицо Даниила было непроницаемым.
– Я хотела… В общем, хотела посмотреть на штамп… Ну, который о браке. Знаешь, может, вспомню что-то…
– Ты что, мне не доверяешь?
Даниил смотрел на неё не мигая. Глядя в его тревожно-светлые глаза, Маша поняла, что она и вправду ему не доверяет. Ей было неуютно. Ей было неприятно. Ей было страшно. Даниил не просто скрывал от неё какие-то детали. Он скрывал от неё самое главное.
– Я хочу просто посмотреть, – выдавила она.
– Это ни к чему.
– И это всё? – Маша прикусила губу, – Я же просто хочу…
– Совершенно не важно, чего ты хочешь, а чего не хочешь, – Даниил пожал плечами, разглаживая несуществующую складку на брюках, – конечно, я говорю про эту ситуацию.
– А мне кажется, что не только про неё, – прошептала Маша, – ты решил переделать меня под себя, пользуясь моей амнезией…
– Какие глупости, – он скривил рот.
– Ты хочешь себе покорную жену, которая будет тебя слушаться…
– Ты и так такой была, – в его голосе сквозила непривычная, неуловимая эмоция.
– Это не правда, – его слова укололи её сильнее, чем она ожидала, – я никогда не…
– Покорная, послушная, ничего сама не решающая паразитка, – он окинул её безразличным взглядом.
Маша задохнулась, почувствовала, как у неё затряслась губа. Она совсем не ожидала от него таких слов. Это было слишком.
– Ты врешь, – сипло сказала она, – я помню, что я была другой!
Трясущимися руками, не отдавая себе отчёт в том, что она делает, лишь движимая желанием доказать Даниилу, что он был не прав, она вытащила свои листы из-под матраса, кинула ему в руки.
– Вот! Посмотри!
Он беглым взглядом просмотрел её записи, сжал так, что на бумаге остались заломы.
– Кто тебе сказал, что нужно записывать каждую свою буйную фантазию? Ты всё испортишь!
– Это не фантазии! Это мои воспоминания!
– Какие глупости, – Даниил скривился, – думаешь, за тобой стояла очередь из парней? Да я, можно сказать, подобрал тебя!
– Зачем ты так говоришь? – почти плакала Маша, – Это слишком жестоко!
– Затем, что ты должна смотреть правде в глаза – ты никому не была нужна, даже собственной матери.
– Замолчи! Это не правда, замолчи!
– И отцу было на тебя плевать, – Даниил не отрывал взгляда от её лица, упиваясь её унижением, – всем на свете было плевать. И только я увидел в тебе родственную душу. Мы с тобой связаны подобным горем, мы оба – сироты в этой жизни, одинокие, неприкаянные… Ты не могла быть с кем-то другим!
– Я… – Маша судорожно вдыхала воздух, – Я тебе не верю!
– Мария, Мария, – Даниил разочарованно покачал головой, – твой врач не рекомендует тебе
