теперь адреналин иссяк? А она ещё рвётся на телевидение. Там придётся доказывать снова, что ты не лыком шита. Там грызня и интриги такого градуса – молодые не выдерживают.
Юлия улеглась и закрыла глаза. Она снова оказалась в огромном кабинете хозяина. Кадры репортажа монтировались сами собой. Слова заботы о простых людях звучали на фоне семейных особняков и идеальных дорог к ним. Потом картинка менялась видом усеянных рытвинами городских улиц, обшарпанных пятиэтажек и бараков-развалюх, завершаясь шикарным зданием администрации. Всё как везде. Только несколько документов о тесной связи главного чиновника с главарём местной банды, залившей кровью весь регион, превратятся в бомбу. Десяток свежих могил, закадровый рассказ убитых горем родственников, в котором слышался страх. В Крае шла беспощадная закулисная война двух вооружённых группировок за собственность и власть. В полной тишине камера показывала кресты на свежих могилах, фотографии молодых ребят, перемолотых мясорубкой беспредела.
Добытый материал – мегатонная бомба. Как часто мощные заряды, с таким трудом добытые ею с риском для жизни, вместо взрыва возмущения, прокурорского вмешательства, суда заканчивались долгим вялым шипением или просто коротким пшиком. Иногда уже готовый материал главный редактор неожиданно снимал, объясняя сие трусливое действо изменением политической или ещё какой-либо обстановки. Просто менялись хозяева, с ними менялся и справедливый глас газеты. Правда одного становилась ложью другого.
Юлия вспомнила материал по ОПСу, общественно-политическому союзу, руководитель которого стал депутатом Вердловской городской Думы. За его спиной стояла банда, в начале девяностых захватившая завод-гигант, уничтожившая десятки людей, вставших на её пути. Беспомощность милиции, органов надзора и правосудия не удивляли. Всё тот же всеобщий страх.
Тогда её вовремя вырвали из журналистского расследования, игнорируя возмущение и протесты. Потом Юля узнала, что мужу позвонил хорошо осведомлённый друг, а муж – главному редактору. Материалы, документы когда-нибудь пригодятся, только это будет не скоро.
С ужасом она уже со стороны наблюдала кровавую бойню на Урале. Она ещё не закончена: нет в живых главного «героя» Абарова (повесили в камере предварительного заключения), судья избит, свидетели исчезли. Пришёл более сильный и ещё более циничный хозяин жизни.
Что делать? Сам центр подаёт пример беззакония, окраины усиливают его стократ.
Муж давно пытался объяснить ей ещё на заре перестройки, что все возмущённые голоса протеста о разгуле беззакония, обращённые к власти, инспирированы ею же. Именно так всё и задумывалось. Контрольный пакет акций самого лакомого куска от общего пирога у них в кармане. А за остальные пусть дерутся – победит сильнейший, и этот сильнейший станет достойным партнёром. Народ? Он всегда выживал сам. Выживет и теперь. И крысы в бочке разберутся сами. Пока не до народа…
Он
