Федоровна, имеет свое единственно верное мнение на счет кандидатуры будущей княгини Агреневой.
– Правда? И кто?..
Поморщившись, он изобразил на лице нечто вроде «да есть там одна…»
– Во-вторых, вы с тетушкой отчего-то позабыли о некоторых дружественных мне аристократических родах, которые впору называть кланами.
– Голицыны?
– Еще князья Оболенские и их многочисленная родня. В какую губернию не сунься, возле генерал-губернатора обязательно найдется один-два чиновника с такой фамилией, так что союз с этим родом был бы весьма… Полезен.
Теперь уже она выдала гримаску «ну нельзя же быть таким меркантильным!!!».
– Может, пусть лучше Геночка Лунев пожертвует собой ради нашей пользы?
– Да он бы с радостью, но тоже все никак не может определиться с кандидатурой возможной супруги. Ну, чтобы потом тоже не страдать от недостатка кальция в организме…
Переждав приступ девичьего смеха, Александр продолжил:
– В-третьих, ближайшие два-три года буду я слишком занят и не смогу выделить время для любовных томлений и серенад под луной.
Несколько раз моргнув, Уля отвернулась и начала отчаянно кусать губы: уж как-то слишком красочно и живо она представила себе ухаживания в исполнении ее вечно занятого дядюшки. Пронизанные чувствами стихи телеграммой-молнией из Берлина, букет свежих фиалок авиапочтой из Парижа, исполненный нежности телефонный разговор по линии Москва-Санкт-Петербург – и раз в месяц плановая получасовая прогулка с возлюбленной, во время перерыва между заседаниями в каком-нибудь министерстве… Нет, нельзя хохотать, никак нельзя, дядя Саша может обидеться!!! Беззвучно выдохнув и утерев выступившие от сдерживаемого смеха слезы, Ульяна кое-как вернула на лицо спокойное выражение и повернулась обратно к опекуну:
– Конечно. Это ведь не мне недавно исполнилось целых тридцать лет!
– Да, не молодеем, не молодеем… Кстати, а у тебя случайно не появился на горизонте какой-нибудь юноша, очень похожий на моего будущего зятя?
Запнувшись в самом начале ехидной фразы об излишне переборчивых женихах, Уля резко перескочила на другую тему:
– Сегодня утром в Женский институт опять приходили студенты из Петербургского университета. Агитировали примкнуть к их стачке, и самым решительным образом бойкотировать занятия!
Поглядев на опекуна и увидев его неподдельный интерес, студентка-второкурсница продолжила:
– Говорили, что необходимо добиваться гарантий личной неприкосновенности, реформ образования и разных академических свобод…
– Например?
– Эм?.. Выборность ректоров, университетское самоуправление, свобода студенческих организаций, уменьшение годовой платы за обучение. Они много о чем говорили, всего и не упомнишь.
– И каков же был итог их пламенных речей?
Намотав один из непослушных локонов на пальчик, девушка перевела взгляд
