на стене баллончиком с черной краской, которая уже давно приелась и глазу работников, и взору неба. После смены мы могли вытащить стулья из зала и долго сидеть, пить, курить и веселиться, а может и плакать. Много здесь произошло интересного…
Здесь, например, мы с нашим шефом впервые напились до усрачки. Знакомились мы с ним так. Помню, как он доставал из-под пальто бутылку портвейна, самым честным, само собой, образом спизженую из нашего бара. Тогда он разводился со своей женой. Вообще-то, шеф наш был алкоголиком. Есть, правда, одна оговорка – это жена его довела. В один прекрасный и чудесный день шеф вернулся с работы к себе домой, только жены и ребенка там не было. Ребенок был у мамы его жены, только где сама жена – неизвестно. Вернулась она на следующее утро в сопли пьяная и потасканая. Она проспалась, а после они кричали друг на друга. Шеф просто хотел понять, почему не предупредила, мол, хочешь развлечься – так и скажи! Однако, она просто крикнула, что презирает его и любви давно уже нет. А шеф любил. Любил сильно, между прочим. Потому, когда через неделю или две, просто ушел спать в другую комнату, когда она сказала во время ужина, что спит с любовником. Шеф надеялся, что образумится она, вернется. Но – хуй там. Так они прожили вместе чуть больше года. Потом она просто ушла и забрала с собой сына. Через неделю она позвонила – просила развод. С тех пор и ебет она ему голову: то с сыном общаться запретит, то помощи с деньгами просит, то просто орет в трубку на нашего шефа – а он терпит. Любит, сука, её. В общем – печальная судьба у человека. Человека этого звали Женя, но я называл его – Старый.
Сегодня пятница – посадка полная, клиенты будут пить и веселиться всеми доступными им способами. Собственно, значит это только следующее – главное выжить в потоке пафосных орущих снобов, в костюмах, что дороже обеих моих почек. Да поможет мне Вселенная пережить этот день…
Итак, вхожу в дверь, тяжело поддающуюся моим силам. Сходу в меня вцепился взглядом шеф – сейчас он выглядит как висячая свиная туша, холодная и безжизненная – который вчера явно перебрал и, скорее всего, дома у себя так и не появился.
– Доброе – говорю ему – ты живой вообще?
– Если бы доброе… Есть спасение? – это значило, что Старый хочет похмелиться.
– У меня есть в шкафчике от похмелья – жестом указываю дальше по коридору.
– Сильно выручишь, спасибо. – мерцание боли в голове соединилось с радостью от скорого выздоровления, и проказник-Старый, кое-как, пошел в сторону раздевалки.
– Должен будешь – отвечаю ему вслед.
Переместились в раздевалку. Маленькое помещение слева от входной двери для персонала, в десяти-пятнадцати метрах от неё. Пятьдесят два шкафчика стояли несколькими рядами и выразительно смотрели друг на друга. Открываю свой шкафчик ключом, пока Старый нетерпеливо трет свою руку. Передаю таблетки Старому и достаю рабочие вещи. Я переодеваюсь в черный костюм. Старый залпом пьёт
