челядинце или захворавшем родственнике, да и то о дальнем.
Эта неприятность была кровавой, жуткой, ее след Самер чувствовал еще когда галера приближалась к городу. Сырой медный привкус на губах, тревога – словно горячий ветер принес неясный страх, который не оформить словами. Понимал ли чиновник, что неприятность джамайских магов – не просто преступление и не жестокое убийство нескольких шлюх и нищих?
Купцам-то какое дело до магов, чего может хотеть денежный мешок? Поторговаться с Кругом, запустить руку в дела обители? Самер дошел до того, что задумался: может, и бедняк на причале оказался там неспроста? Например, дожидался прибытия галеры, чтобы доложить, кому следует?
Чародей бросил взгляд вдаль, где не успевшая высоко взойти луна вычертила силуэт башен обители. Не копья – колья, поджидающие неосторожного. «Они ждут меня», – внезапно понял маг.
Но эту мысль он отогнал подальше.
Самер смутно помнил день, когда увидел Царя Царей впервые. К наставнику прислали мальчика с глубоко посаженными глазами и неловкой походкой человека, вымахавшего на локоть за последний год. Старик не то поклонился, не то необычно поздоровался: слишком любезно для простого ученика. Лицо учителя, грубое, как лики статуй в деревенских храмах, редко бывало приветливым, и Самера это заинтересовало.
Но все же прошло несколько дней, пока он не осмелился подступиться с расспросами.
Поначалу наставник на него наорал. Даже кулаком по столу грохнул. Но ранее безотказно работавший трюк на сей раз не прошел: Самер назубок выучил повадки старого Газва́на и просто ждал. И ответ, которого он дождался, огорошил даже его.
– Возьми тебя Бездна! Иана́д ас-Абъязи́д, сын узурпатора. Ну что, доволен теперь?
Воцарилось молчание. Даром, что юнец, Самер понимал, какое признание вытянул, а вытянув – не знал, что с ним делать. Наконец, наставник нарушил тягостную тишину:
– Это воля самого Черного Азаса.
Их класс был пустой голой комнатой, в которой стоял грубый стол и две таких же тяжеловесных скамьи. «Все прочее ты можешь ненароком разрушить», – говорил старик. Юношу здесь знобило, и по полу тянул сквозняк – но мурашки по спине у Самера бежали не от холода.
– То есть, узурпатор… свергший царей-чародеев… захотел сделать своего наследника магом?
Будь он понаглее, отметил бы: «И почему я не удивлен?» Да нет, непременно бы отметил – но наставник огрызнулся прежде, чем он успел открыть рот:
– А если и так? Ведь нам же с того сплошная польза! Впрочем, Дара у мальчишки нет.
– Но это еще хуже! – горячо воскликнул Самер. – Он никогда не станет одним из нас. А все, что узнает, обратит против Круга.
– Ты еще начни меня учить, – едко заметил старик. Потом скривился: – Не знаю, не знаю… Может, узурпатор так и хотел. Но ведь это шанс, понимаешь? Это шанс как-то повлиять на мальчика.
– Но почему… почему вы мне все рассказали?
