Эктор продолжал,– на это дело
Десятки рыцарей отправились от нас.
Я встретил многих. Жалуются тоже,
Что заскучали в странствиях своих.
Немало пеней слышал я от них.
Они, как мы бездействуют, похоже».
Тут сэр Гавейн спросил: «Хотел бы знать,
Где брат ваш Ланселот? Он побывать
Уж верно, не в одном сраженье может»!
«Сказать по правде, о делах его,
О сэре Галахаде с Персивалем
Не ведаю сегодня ничего.
О сэре Борсе ничего не знаю»!
«Пусть в странствиях удача светит им,–
Ведь равных эти четверо не знают!
И если уж они не достигают
Заветной цели, то тогда другим
За этот подвиг браться бесполезно,–
Промолвил сэр Гавейн,– Ведь всем известно,
Сэр Ланселот средь рыцарей один!
И если бы не маленькая слабость,
То всех бы смертных он превосходил.
Но он такой, как мы. Мне это в радость.
Какие б подвиги он не вершил»!
Так восемь дней два рыцаря скакали.
А после ночи, утром на заре
Подъехали к часовне на горе.
Давным давно в ней люди не бывали.
Вот, прислонивши копья у дверей
Гавейн и Эктор оказались в ней.
Молились долго: к Господу взывали.
Потом они сидели на скамье.
Неторопливо шла у них беседа
О Камелоте, рыцарях, семье.
Затем в тепле, в объятьях полусвета
Уснули рыцари. Ведь в эту ночь
Они по лесу сонному скакали,
В своём пути они почти не спали.
И не смогли усталость превозмочь.
И видит сэр Гавейн: он на лугу,
Куда он вышел из лесу по мху.
В чащобе дольше быть ему невмочь.
А на лугу кормушку он увидел,
И у неё сто пятьдесят быков.
Все чёрные и гордые по виду.
Сверканье глаз и страшный блеск рогов!
Но три быка собратьев помощнее!
Огромны и белы, как горный снег.
По виду отличаются от всех.
У одного отметина чернеет.
Верёвками повязаны они.
Двумя все трое соединены.
Верёвки разорвать они не смеют.
Быки там меж собою говорят:
«Отправимся, поищем лучших пастбищ»!
Когда взошла вечерняя заря
Ни одного из них не оставалось.
А после возвращаются назад.
Но были так измучены и тощи.
От чёрных великанов только мощи.
И еле на ногах они стоят.
Из белых же быков один вернулся.
Но только он к кормушке повернулся,
Как остальные
