style="font-size:15px;"> На какое-то время воцарилось гробовое молчание.
– Будь он проклят! – взревел наконец маркиз так, что эхо загуляло по всему дому, а пальцы тем временем схватили за шею уникальный бюст Георга II работы Чаффера и, без малейших усилий подняв его, швырнули в окно. Во все стороны разлетелись осколки оконного стекла и обломки деревянной рамы, а кусочки бесценного фарфора дождем осыпали шторы и запрыгали по полу. Нос, который никогда не был украшением физиономии Георга, скатился по подоконнику на паркетный пол. За окном на какое-то время замолчали даже птицы.
Эви, глядя на этот разгром, лишь тихо охнула, а Эллиот продолжал бушевать, так что дребезжали графины на столе.
– Будь он проклят, сукин сын! Я ему кишки выпущу, горло перережу! Отрублю голову и выставлю на Тауэрском мосту! Да я!..
В этот момент открылась дверь, и Маклауд, дворецкий, невозмутимо поинтересовался:
– Вы звонили, милорд? Чего желаете?
Раннок повернулся как ужаленный и прорычал:
– Коня мне, мой нож, кнут! Сию же минуту!
Маклауд едва заметно приподнял брови и уточнил:
– Да, милорд. Именно кнут, не плетку?
– Да, кнут, черт бы тебя побрал!
Маклауд, даже не изменившись в лице, поклонился и вышел, закрыв за собой дверь.
Эви положила руку мужу на плечо и мягко произнесла:
– Эллиот, успокойся. Ничего не надо предпринимать. Ведь мы даже не знаем, где сейчас Ратледж. И о Фредди ты должен подумать… Если разразится скандал, пойдут сплетни, и пострадают все. К тому же ребенок…
– Ребенок?
Маркиз прикоснулся дрожащими пальцами ко лбу. У Фредди будет ребенок? Господь милосердный! У него это в голове не укладывалось. Эллиот полной грудью вдохнул холодный воздух, проникавший через разбитое окно, и усилием воли остановил бушевавшую в нем ярость. Мало-помалу шум в ушах затих, и комната перестала кружиться перед глазами.
– Что ж, ладно. Пусть сначала женится на ней, а потом я его убью.
Эви улыбнулась и, поглаживая мужа по плечу, подвела его к креслу у потухшего камина, а когда он сел и немного успокоился, нежно проговорила:
– Послушай меня, любовь моя. Мы не должны делать скоропостижных выводов. Фредди призналась… что это не его вина.
Эллиот ушам своим не поверил.
– Невинную девушку изнасиловали, а она говорит, что это не его вина?
Эви покачала головой:
– А что, если все было не так? Что, если она… Дело в том, что Фредди сама…
– Сама – что? – прервал ее Эллиот. – Что она сама этого хотела?
– Фредерика утверждает, что во всем виновата сама, и у меня нет оснований ей не верить.
– А вот у меня, черт возьми, есть! – заупрямился Раннок. – И я намерен разорвать его на части, пустить по миру, отравить его колодцы и сжечь деревню!..
– Он живет в Хемпстеде, – сухо напомнила Эви.
– Плевать! –
