разыгрывать дружелюбный диалог.
– Ты ходишь в старом, – голос Вэньтая, казалось, был нейтральным, но Цао Цао уловил в нем незаметное для остальных осуждение.
– Мне нравится мужественная одежда, – цокнул языком Цао Цао.
Он пробежался взглядом по шелковому и изящному наряду Вэньтая с выразительным скептицизмом. Высокому другу тот, безусловно, шел, он походил в нем на настоящего аристократа, но именно это и неприятно царапало душу Цао Цао. Если бы он сам надел такое одеяние, то уподобился бы свинье, к которой приклеили перья.
Едва Чживэй появилась в Тенистой Прогалине, то сразу же объявила, что настала пора сменить ткани для пошива. У них уже имелись добротные одежды, но чужачка Чживэй посчитала их слишком примитивными и достойными лишь простолюдинов. «Представители Темной фракции – не шайка разбойников в лесу, – сказала она, (впрочем, Цао Цао с этим был готов поспорить), – а величественная фракция, Инь для Ян этого мира, которые ни в коем случае не должны принижать себя».
И вот теперь, куда ни посмотри, все щеголяли в шелковых нарядах. В тканях, которые приходилось воровать, рискуя жизнями.
К уже стоящим ребятам подошли две молодые девушки Лянъюй и Цзиньхуа. Если некоторых можно было узнать по поступи, то этих двух – по хихиканью. И Цао Цао готов был поклясться, что научился различать насмешливый тон, когда тот относился к нему.
– Женихов обсуждаете?
Цао Цао дружелюбно улыбнулся, надеясь завести с ними приятный разговор. Никто так не пугал его в лагере, как эти двое. Один их презрительный взор – и, казалось, все его внутренности замерзали.
Однако обе тут же окинули его холодным взглядом.
– Мы рисовали карту Запретного города по рассказам тех, кому не повезло там быть, и обнаружили, что у императора есть очень странная комната. В ней полно подтягивающей глины для тела.
– Как старомодно, – хмыкнул Вэньтай. – Предполагать, что девочкам интересны только мужчины и платья.
Цао Цао немедленно покраснел, то ли от злости, то ли от смущения, а скорее – от всего вместе.
– Однако платья чудесные, – воскликнула Цзиньхуа. – Прошлые царапали мою нежную кожу. Не так ли, Лянъюй?
– Ох, не знаю, – Лянъюй досадливо сморщила нос. – Сегодня уже съела четыре булочки с фасолью, и каждая из них капнула на мои одежды. Я же не могу переодеваться каждый раз!
– Лянъюй! – Цзиньхуа достала платок и потянулась к подруге, чтобы утереть той уголок рта. – Твоя преданность еде когда-нибудь погубит тебя.
– Это вряд ли, ведь еда не может предать. В отличие от этой проклятой легко пачкающейся одежды!
Цао Цао едва сдержал умиление. Дружба этих двоих вселяла в него уверенность, что однажды можно найти своего человека.
– Посмотрите на них, – скрипнул зубами возникший рядом Вянь Чжан.
Бянь Чжан был одним из самых взрослых долгожителей Тенистой Прогалины и правой рукой Лин Чжу, когда тот
