мыском тапки в облезлую дверь. Щелкнул замок – и на пороге возник длинный носатый мужчина в квадратном твидовом пиджаке, свеженаглаженных брюках и большущих стариковских очках. Стерх. Вера шмыгнула в кабинет. Люша вытянула шею – хоть бы одним глазком увидеть черепа, но Стерх скользнул по ней незаинтересованным взглядом, что-то бормотнул и захлопнул дверь. Люша так и осталась стоять, как дурочка, с подносом в коридоре, пока не вернулась Вера и не впустила в соседнюю комнату.
Суп был замечательный – ароматный, маслянистый, с тертой морковью. Правда, немного, самую чуточку, отдавал хлоркой.
– Вкусно. Моя мама тоже такой делает, – заметила Люша, дуя в ложку, и осеклась. Наверное, она допустила бестактность?
Но Вера нисколько не расстроилась. Наоборот, улыбнулась, и от этой мягкой улыбки вдруг стала неожиданно взрослой.
– Секрет в том, чтобы сперва зажарку сделать из лука с морковкой, – объяснила она.
Деликатно пристроила ложку на край посудинки, сняла с полки увесистую поваренную книгу. Принялась тыкать пальцем в рецепты и смаковать всяческие кулинарные подробности, мало занимавшие Люшу.
Готовка в Люшином сознании накрепко связывалась с оседлостью и бытом, а значит, была занятием не то чтобы недостойным, но для великих путешественников явно бесполезным. Люша слушала Веру вполуха, ее, понятное дело, сейчас волновал исключительно кабинет. И ей несказанно повезло. Когда Вера прошествовала на кухню с опустевшими плошками, Люша выглянула в коридор и заметила, что вожделенная дверь слегка приоткрыта.
Сунула нос в щель – никого. По центру кабинета стоял исполинский письменный стол. Вытертое, местами прожженное сукно зеленело из-под вороха бумаг, испещренных какими-то чертежиками. Отсвечивала хрустальными гранями переполненная пепельница с латунным ободком. По периметру комнаты – книжные шкафы с прозрачными дверцами. Люша подошла к одному, поднялась на цыпочки. В стеклах отражались, мешая смотреть, тусклые блики настольной лампы.
Люша прищурилась, покрутила головой и углядела среди трухлявых томов потусторонний костяной оскал. Отступила и зачарованно ахнула – тут и там щерились потрескавшиеся желтоватые черепа: большие и малые, с нижней челюстью и без… А на полке ниже, к вящему изумлению Люши, лежали, лоснясь атласом, нежные, пусть и стесанные на носках балетные пуанты, изысканный флакончик духов и письма, несколько перехваченных лентами пачек…
– Кто тебе разрешил это смотреть, девочка? – раздался высокий, недовольный голос.
У Люши запылали щеки. Онемев от смущения, она повернулась к хозяину кабинета. Из коридора шершаво повеяло запахом кофе. Стерх навис над ней, раздувая ноздри огромного горбатого носа. Сжимал крупными плоскими пальцами кожаную папку – глядишь, сейчас прихлопнет, как глупую осу. В очках Люша увидела свое испуганное отражение поверх его увеличенных, с кровянистыми прожилками, глаз. Она пролепетала извинения и опрометью выскочила в коридор, где на нее сердито зашипела
