И совсем не тяжелым.
– Вы археолог? – задала она давно мучивший вопрос.
– Нет. Антрополог. Ты понимаешь разницу?
Люша неуверенно кивнула. Стерх тепло усмехнулся, поправил очки, усаживая их обратно на красноватую вмятину тонкой переносицы.
– Археологи изучают, как люди жили. Зачастую они первыми спустя тысячелетия прикасаются к предметам быта и ископаемым останкам. Наша наука тоже уделяет таким находкам большое внимание, но нас волнуют вопросы культуры, этносов, проблема антропогенеза… Происхождения человека, – пояснил он. – Кто мы. Откуда пришли.
За ворот Люше пробрался нездешний сквознячок, словно выползший из какого-то доисторического кургана.
– А зачем вам столько черепов? – полюбопытствовала она, не в силах отвести взгляд от пустых глазниц.
– Был такой видный антрополог, Михаил Михайлович Герасимов. Мой учитель. Я продолжаю его работу. Он разработал методику, благодаря которой мы можем изучить череп и понять, как выглядел его обладатель. Получить представление о внешности хоть древнего неандертальца, хоть Ивана Грозного.
– Покажите, – потребовала Люша и отдала Стерху череп. И добавила: – Пожалуйста.
Стерх повертел костяной шар в руках, словно выбирал на базаре дыньку-колхозницу.
– Обычно мы начинаем со специальных измерений, краниометрии. Но даже после поверхностного осмотра можно заключить, что это был юноша, судя по профилировке лица, у женщин она другая. Черепные швы, зубы и еще некоторые юнальные особенности строения лицевого отдела позволяют определить возраст, что-то около двадцати лет… Видишь, как хрупок костный материал. – Ученый легонько постучал черепу по темени. – Сильное недоедание, он очень исхудал. Лоб высокий, с выраженными буграми. Большие глаза… И так далее. Чтобы достичь портретного описания, нужны детальные обводы, по которым затем делается реконструкция из скульптурного воска.
Люша слушала завороженно. Все это здорово походило на магический фокус. Как воссоздать лицо на основе голых костей? Откуда взять форму носа, если вместо него лишь жутковатое треугольное дупло? Загадка.
– А этот юноша древний?
Стерх печально покачал головой.
– Нет. Это опытный образец. Мальчика того, ленинградца, не стало тридцать лет назад.
Люша машинально произвела в уме нехитрые расчеты. Сорок четвертый, да, никакая не древность. И принялась дальше выспрашивать про замеры и про воск, и что, прямо лепить нос, уши, как из пластилина?..
Так Валерий Яковлевич Стерх неожиданно для себя превратился в Люшиного наставника и покровителя. Книжечку ту со служебными пропусками после некоторых колебаний он Антонине Семеновне, конечно, вернул, а впоследствии до конца жизни получал контрамарки на все мало-мальски значимые премьеры в Кировском театре.
Первая настоящая
