всей песни очень профессиональная. Еще я услышал в некоторых местах прелестную мелизматику. Не понимаю, зачем тебе нужен я? – шутливым тоном спрашивает Герман, по-доброму улыбнувшись мне и наклонив голову набок.
– Эта песня отыграна мной много раз, я ее технике уделила больше времени, нежели в случае с остальными моими песнями. Возможно, по этой причине вы сейчас хвалите меня?
– Нет, девочка моя. Как раз твой ответственный подход к делу, твой усердный труд, полная отдача показывают твою профессиональную грамотность. Ты себя без музыки не представляешь, верно? – Он смотрит на меня отцовским взглядом, и во мне пробуждается желание высказаться, поделиться, раскрыться, но я изо всех сил сдерживаю порыв. Я ничего не говорю, но он отвечает за меня: – Верно. По глазам вижу. Ты и музыка – одно целое. Хочется верить, что так будет и дальше. Ты молодец, девочка.
У меня возникает ощущение эмоциональной уязвимости, когда он это говорит. Хочется обнять, но я всё еще не могу это сделать. Только не мужчину.
– Спасибо, – почти сухо отзываюсь я, насильно уводя взгляд от умных и выразительных глаз, по углам которых расползаются старческие морщинки.
Я совсем не ощущаю себя в опасности рядом с ним, не вижу в мужчине угрозу, едва ли не впервые в жизни меня накрывает относительное спокойствие.
– Теперь хотелось бы послушать самую недооцененную песню, – просит профессор, внимательно глядя на меня.
– Кем?
– Публикой, – с готовностью отвечает преподаватель.
– Самая недооцененная песня? – вторю задумчиво. – Пожалуй, это "Ты за спиной".
Я извлекаю из сумки на полу свою тетрадь с испанскими текстами и их параллельным переводом на русский и устанавливаю на пюпитр, дед с интересом подтягивается ко мне, заглядывает в страницы, глаза его бегают по русским строчкам, и я пока медлю, петь не начинаю.
– Угу, – мычит он, что-то заключая в мыслях. – А теперь я хочу послушать это.
И я опускаю пальцы на музыкальный инструмент, готовая петь.
– По щекам дождливая течет непогода,
В печальных тонах кроются грусти разводы,
И пятнами мокрыми боль на губах
Оседает. И дрожь в обнаженных плечах.
Поджатые в холод пальцы трясутся.
А внутри предательства копья несутся
И на части рвут мое сердце —
Точно тлеет в пылающем перце.
Припев настолько же громкий и полон чувственной экспрессии, насколько сильно рвалось мое сердце четыре года тому назад:
– Забивая на страх, забивая на раны,
Я срываюсь, бегу, гремя дверью подъезда,
Ключ в замок зажигания – кадр за кадром:
Несусь, разбавляя дождь своими слезами.
Ты за спиной, плачу я, об асфальт шины сбивая.
Ты за спиной, давишь на газ, меня догоняя.
Я
