большого труда. Это нужно для того чтобы комиссия продвинулась по службе, а на вас пала тень подозрения в шпионской игре. Позже вас обвинят в шпионаже.
– И для этого вы здесь, чтобы нас застали вместе… Хитро, но так предсказуемо.
– Увы, нет. Нас никто не наблюдает. Кроме глазастой официантки. Я в Вене тайно. И мои друзья рассказали мне текущий план и банальную интригу. В которой, вы просто пешка. Действительное хищение уже произошло среди фигур покрупнее вашей, это сделано для того чтобы скрыть факт наличия в вашей части секретного артефакта, которым я в том числе и интересуюсь, а в особенности тем, чтобы он не попал не в те руки, так как имеет большую силу влияния на общие военно-политические события. Ну а в целом видении, это слишком крупная игра и вам о ней я пока не могу рассказать. Допуски не те, извините.
– И почему такая пешка как я, интересует вас?
– Повторюсь. Вы хороший человек. Ещё двоих я спасти никак не могу, так как у них рыльце давно в пушке и они будут выкручиваться из ситуации сами, так как сами в неё закрутились винтом ещё до всей этой истории. Вас же просто погубят почём зря. Я не хочу этого допустить. Я знаю массу таких случаев. Для меня дело чести остановить подобный случай.
– Какие ваши доказательства. Меня интересуют факты Гюнтер.
– Утром за вами прибудет машина для старших служебных лиц, её будет сопровождать небольшой конвой солдат. Вас будут брать утром, прямо из тётиной квартиры. Уже с обвинением в измене со всеми вытекающими. Далее допрос. Пытки. В итоге уже не важно, признаетесь вы или нет. Ваша судьба определена и это не светлое будущее молодого старшего унтер-офицера. В лучшем случае пожизненное заключение. В худшем, вас предадут более суровой степени наказания. Но не будем о грустном. Будущее решите вы сегодня.
– Каким образом?
– Смотрите сами. Завтра я буду ждать вас в машине во внутреннем дворе дома. Хотите – приходите ночью. Хотите – утром сдавайтесь своим обвинителям и выходите через главный парадный подъезд. Вас в любом случае будут брать Живым конечно. Так как с бездыханным телом, дело завести сложно. Но рисковать всё равно не стоит. У вас не влиятельное положение. Могут и просто застрелить – проще доказать виновность и причастность. Как при попытке уйти от ответственности бегством.
– А что будет с тётей?
– Если пойдёте со мной, то ничего. Её допросят максимум на пару часов и ничего нового не узнают. Это политика. Им козёл отпущения нужен только один в вашей семье. Если пойдёте сдаваться на верную погибель, её тоже допросят, но не думаю, что допрос будет чем-то отличаться.
Однако сбегая со мной, им это даже будет выгодно. Ведь раз сбежал, значит было что скрывать, – вдруг он остановился и далее заговорил на чистом русском. – В любом случае решение за вами Вадим. Не буду юлить. Я ваш соотечественник. Потому не могу оставаться безразличным в подобной ситуации. Раз нас двоих занесло в чужие края.
– У вас отличный австрийский, – перешёл я сам на русский. – Впрочем, как и русский. Где
