руками в подлокотники, встала. Сверток лежал на горке, сигналя ей белым уголком. Недомогание, сон и слабость как ветром сдуло. Взяла сверточек, так же как бабушка, осторожно и аккуратно развернула его и, не беря книжицу в руки, принялась изучать. Несколько страниц пролистнула, так ничего и не поняв. Все они были исписаны непонятными закарлюками, на неведомом ей языке. Разочарование уже протягивало лапы к ее горлу, но упорство, с детства засевшее в голове, толкало действовать дальше. Листая, добралась до средины и, закрыв книгу, зачем-то развернула ее. Что-то, почти стертое, было написано на тыльном листе, вверх ногами. Перевернула, присмотрелась, даже попыталась прощупать буквы пальцами.
– Неразобрать! – вздохнула и открыла.
Какие-то схемы, рисунки знаков зодиака. Затем рисунки форм бокалов. – Это что, у нее коллекция бокалов по знаку рождения? – оглянулась. – Всего лишь… Странно…. Моего нет… Да и Анькиного. Не достойны еще. В общем, ерунда какая-то, зря я мерзла и столько лет мучила себя. – машинально листая, перевернула еще несколько неинтересных ей страниц, бурча: – И чего так чопорно хранить?! – как вдруг, в причудливо написанных буквах, открылось: «Заговоры». И сердце Тоси остановилось. Вместе с этим она перестала дышать, водя пальцем по написанному. Снова потемнело в глазах. В большой гостиной забили часы. Они-то ее и привели в чувство. Метнулась к бабушкиному секретеру, взяла несколько листов бумаги, принялась, не разбираясь, переписывать. Через пять минут она стояла у двери, придирчиво оглядывая комнату. Оставшись довольной, побежала к себе и едва успев сбросить туфли, услышала женский смех. Дверь отворили без стука.
– Спит, как хозяйка и сказала! – проговорила бабкина девка. – Пойдем, почаевничаем, пока сама не явилась.
– Так тебе с ней сидеть велено.
– А я и посижу, как назад идти будут. Служба-то, еще не кончена. А Киселевы, уж если идут, то стоят до последнего.
Глава 3
– Слава Богу! – воскликнула Анна.
Тося еще не проснулась окончательно, и голос сестры растворился в остатках сна. В голове гудело, во рту было горько, да и все тело била мелкая дрожь. Сквозь ресницы проникал неприятно режущий свет и она, зажмурившись, пыталась понять, что с ней происходит.
– Как же здорово! – продолжала ликовать Нюся, смачивая губы Анастасии неимоверно противной жидкостью, да еще елозя по ним чем-то шершавым. Тося принялась плевать, чтобы избавиться от горечи и вытирать рот рукой. Движения получались неуклюжими, доставляющими дискомфорт. А тут еще Нюся никак не замолкала: – Радость то, какая! Я ведь боялась, что ты не успеешь.
– Куда? – прохрипела Тося.
– Я замуж выхожу!
– Замуж? – Тося открыла глаза, Нюся тут же приподняла ее голову, пытаясь напоить. – Да отстань ты со своими прилипаниями. Как замуж? С чего вдруг? За кого?!
