на подколки внимания не обращал. Ночью он пытался выспаться, утром – как следует потренироваться, днем – наладить отношения с товарищами, а вечером – разобрать по полочкам все, что накопилась за день, и сделать выводы.
За неделю он добился того, что задумал. Знатные сверстники приняли его, как равного и как достойного. Даже Демин окончательно присмирел и на рожон больше не лез.
А главное, Валари перестал обращаться к товарищами, используя слово «господин». Он сделал это умышленно, с большой осторожностью. Сперва по отношению к самому расположенному из соседей – Роггу. Последним – к Демину. И даже тот стерпел, либо не заметил.
У Демина хватало других поводов для злости.
Задиристый и злобный Скайскиф, устав травить Валари за его нищету, – это не приносило никаких особых результатов, – переключился на вспыльчивого и обидчивого Демина. Теперь бедолаге доставалось за всех. Он получал за излишнюю гордость, и за привередливость, и за желание поспать подольше остальных.
Однажды вечером, когда все уже легли, Валари пошел по нужде во двор и услышал, как кто-то всхлипывает, прячась за старым колодцем у стены. Он заглянул в убежище и обнаружил там плачущего в одиночестве Демина.
Понимая, какой козырь получил в руки, Валари осознал, что пути у него теперь два: либо разыграть удачную карту и добить затравленного недруга, либо…
В общине, где он вырос, умели ценить и беречь людей. Когда весь мир и так против тебя, ни один новый товарищ не будет лишним. Пусть и не будет в полной мере надежным. Пусть и товарищем по существу не станет. И все же, если враг общий, лучше объединиться.
Сейчас у них с Демином враг один – неизвестность с лицом великого хати и кулаками его злобных хенке.
Поэтому Валари спросил:
– Что случилось?
На что получил сердитое:
– Отвали от меня, бастард.
Это было вполне ожидаемо. И до смешного необидно.
– В этом плане мы с тобой схожи. Оба полукровки, – усмехнулся Валари. – Если ты считаешь слово «бастард» оскорблением, то знай – ты обидел сейчас сам себя. Не меня. Меня такое прозвище не задевает.
– Так чего ты приперся? Зачем лезешь ко мне? Хочешь рассказать о том, что увидел сейчас, парням? – недовольно перебил его Демин. – Поглумиться пришел? Позлорадствовать? Так давай! Мне уже все равно…
– Нет. – Валари холодно улыбнулся. – Меня глумление над другими не слишком забавляет. Просто хотел сказать тебе – не обращай внимания на подколки хенке.
Демин шмыгнул носом.
– Легко тебе говорить! Тебя они больше не позорят перед остальными. Не высмеивают. Не задевают. Не травят за каждый чих…
– Потому что я плюю на их собачий лай. И если ты думаешь, что их обидные слова про тебя что-то значат для меня, ты ошибаешься. Я не сужу о людях по оценкам хенке. Остальные парни, думаю, тоже.
– За всех говоришь?
– Да. Потому что если кто-то из других
