за собой возмездие богов. Поэтому Эномай погиб от руки своего слуги, и его дом был разрушен молнией. Этот столб – всё, что от него осталось. Миртил вместо награды тоже получил смерть. То ли он хотел полцарства, то ли ещё что, но Пелопс не захотел платить и сбросил соучастника со скалы в море. Миртил перед смертью проклял род Пелопса, и с тех пор не было потомкам Пелопса удачи, их преследовал злой рок. Одна подлость повела за собой другую, и так далее. Ну что, Гектор, захотел бы ты такой судьбы, выбрал бы путь Пелопса?
– Нет, – мальчик был серьёзен. – Но как же быть?
– В данном случае можно отступить, можно учиться тому, в чём ты слаб, можно собрать армию и победить врага или заставить врага принять свои условия. А можно украсть невесту и бежать. Только вы можете решить, как поступать. Рано или поздно вам придётся делать тяжёлый выбор и отвечать за него тоже придётся вам или вашим близким.
– А если выбора нет? – резко спросил Клеант.
– Выбор есть всегда, но не всегда хватает смелости ему следовать или ума его увидеть.
Солнце опускалось всё ниже, и Гектор с сожалением понял, что путешествие по Олимпии закончено. Клеант, казалось, не обращал внимания на поблекшие краски, словно умел видеть в темноте. Тем временем Праксидам повёл Гектора к выходу, миновав по пути дикую маслину Геракла. Клеант следовал за ними, хотя его независимый вид не давал заподозрить, что ему нравится нынешняя компания.
Выйдя за ограду, старый эгинец повернул налево и, зайдя за угол, направился вдоль стены Альтиса на восток, к ещё одному зданию между оградой и Алфеем. У южной стены здания была установлена статуя Зевса.
– Это булевтерий, здание, где заседает буле – олимпийский совет. Завтра именно сюда в конце придут спортсмены и судьи, а члены совета – гиеромаи – будут принимать их клятвы. Спортсмены поклянутся у статуи Зевса Горкия, Хранителя клятв, соблюдать все правила игр, а судьи – честно судить. На этом завтра обряды закончатся. Теперь идём, пора поесть.
И действительно, в животе Гектора немедленно заурчало, и он уже без сожалений пошёл к палатке, где ждал отец. Клеант хотел улизнуть, не желая навязываться, но Праксидам не позволил, потянув за собой. Юный спартанец решил, что глупо отказываться, раз уж подвернулась возможность перекусить, и без сопротивления, которого вполне можно было ожидать от столь независимого молодого человека, побрёл за стариком.
Даже привычная солёная рыба и лепёшки казались необычными в новой обстановке. Тени мелькали тут и там, и шелест травы от пробегающих мимо людей не заглушался уже дневным многоголосьем – лишь время от времени кое-где слышались взрывы смеха, возгласы, приветствия, песни. Умиротворение, наполненное жизнью, – пожалуй, именно так можно было описать атмосферу этого земного уголка на стыке Алфея и Кладея.
Гектор наслаждался теплом огня и компанией, в которой находился. Клеант сидел тут же: его словно притягивало к этим открытым людям, так непохожим на прежних знакомых. Он и Праксидам
