нас нет… – усмехается Кирилл.
– Они ведут себя, как профессиональные грузчики! Я просила тебя, между прочим, друзей позвать, – и где они?!
Переезд завершается поздно вечером. Наконец, мебель расставлена, коробки распиханы по углам, и можно приблизиться к окну. Майя не чувствует рук, ног, спины, но она счастлива: свершилось! Теперь под окнами всегда будет Фонтанка, теплоходы, плеск воды и т. п. Она долго не может уснуть, когда же засыпает, вокруг нее кружатся в хороводе грузчики в черном, осыпая ее тюльпанами…
Летняя ночь, пустынный двор. Из подъезда выкатывается Зверьков – припозднился, сидя в гостях у начальницы ТСЖ. Лежащий возле клумбы бездомный тут же встает, и парочка, застыв, молча озирает друг друга. Рот риэлтора оскален в ухмылке. Видно, как остренькие зубки удлиняются, а в глазах вспыхивает багровый огонь, вроде как две маленькие мартеновские печи, готовые испепелить ничтожного бомжа. Но тот почему-то спокоен. Его лицо безмятежно, из глаз струится голубоватый небесный свет, а там, где горб, что-то трепещет.
– Ты крылышки-то не топорщи… – шипит риэлтор. – Квота увеличена, поэтому они – мои!
Только сияние неба все ярче, кажется, что в полутемный двор заглянул ослепительный солнечный день. С легкостью разорвав ветхую ткань, выпрастываются два огромных крыла, и Зверьков, не выдержав, заслоняет ладонью глаза.
– Ну, хватит, хватит! Забирай их, если очень нужно!
Огонь в буркалах превращается в тлеющие угольки.
– Только зря ты это делаешь. Люди здесь не нужны, неужели ты не понимаешь?! Дома, набережные, каналы – нужны, а люди тут лишние. Без них такая красота!
Они расходятся с первым лучом солнца. Зевнув, риэлтор направляется к арке, дядя Женя сворачивается калачиком возле клумбы. В самом красивом городе мира начинается утро…
Мусорный остров
Уборка начинается с террасы. Опоясывающая коттедж по периметру, терраса прикрыта навесом, но ветер и сюда заносит листья, так что настил из мореного дуба сплошь усеян разноцветными пятнами. И газон усеян, и мощеные дорожки, и кровля гостевого домика, и баня, и причал – все засыпано опавшей листвой.
Природное воспроизводство мусора огорчает Петровича. Будь Петрович художником, он бы любовался желтыми и красными узорами на зеленой траве, глядишь, еще и картину бы живописную наваял. Но Петрович не художник, его обязанность – поддерживать порядок на территории, а как поддержишь, если высшие силы против тебя? Кажется, будто некий небесный командир запил, и вверенная ему воинская часть медленно, но верно погружается в хаос. А хаос и Петрович – две вещи несовместимые, поэтому метлу с граблями в руки, мешки за пояс – и полный вперед!
Методично очищая пространство и набивая черные пластиковые мешки листвой, Петрович думает: лучше бы поставили дом на берегу, в сосняке. Хвоя осыпается не в таком грандиозном количестве, как листья с дубов и лип, настоящих генераторов мусора. И мост тогда возводить не пришлось
