прошу я.
– Так ты уже все знаешь!
– Нет, ты еще расскажи!
Катя Самборская – бабушкина самая близкая подруга.
– Ну и что рассказать?.. Катя Самборская была первая ученица, ее всегда нам в пример ставили. Волосы у нее были длинные, почти до колен, тяжелые. Нет-нет да и упадет прядь на ухо. А классная дама подойдет, поднимет карандашиком и строго скажет: «Самборская, пойдите в чулан и приведите себя в порядок!»
– А что такое чулан? – спрашиваю я.
– Комната такая была с маленьким окошком. В нее иногда запирали тех, кто не слушался.
– А тебя запирали?
– Меня-то нет, а вот Грузинскую почти каждый день запирали. Классная дама возьмет ее за руку, отведет в чулан, а она умудрится окно открыть, вылезет, обежит школу, зайдет с черного хода и топает где-нибудь по школе, да еще громко так, чтобы слышно было. Классная дама выглянет в коридор: «Грузинская, где вы?» А Грузинская – топ-топ-топ, бежит в другое место. Классная дама – за ней, Грузинская – от нее. Так и бегают.
– А расскажи про классную даму!
– Она жила при школе – у нее была квартира. Худая, высокая, всегда ходила в темном платье со стоячим воротничком, и ужасно строгая. Нас учила весной работать в саду и никогда не делала различий между девочками из состоятельных семей и из бедных.
– Так и жила одна? Никого у нее не было?
– Нет!
– Бедная! – Мне становится жалко классную даму. – Может быть, у нее все-таки кто-то был? Как же она жила совсем одна, да еще такая справедливая и хорошая?
– Говорили, что она за что-то выслана из Петербурга, но никто ничего толком о ней не знал. Никто никогда к ней не приезжал, и она сама никогда никуда не ездила. Иногда как будто у нее бывали красные глаза, как будто заплаканные…
– Может быть, революционерка, – предполагаю я, – если из Петербурга.
– Может быть и это. Очень справедливая была – чтобы у всех всё поровну. Ничем нельзя было выделяться!
– А ты из какой семьи была?
– Из обыкновенной, мой отец был чиновник.
Я представляю высокую, сухую, затянутую в темное фигуру с высокой прической и строгим взглядом.
– А куда она потом делась?
– Не знаю. Уехала потом куда-то. А куда – никто не знал. Приехал за ней экипаж, видели, как она села в него – и всё. Больше о ней никто ничего не слышал.
– Может быть, у нее потом и семья была, правда?
Мне почему-то ужасно хочется выдать классную даму замуж, чтобы она была счастлива…
Иногда бабушка как бы про себя напевает песенку:
Крутится, вертится шар голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, хочет упасть,
Кавалер барышню хочет украсть!..
– Бабушка, ну что за песня?! «Кавалер», «барышня»… – смеюсь я. – Их же давно нет!
– Эту
