переходу через проспект. Машины сплошным потоком. Безумные мотоциклисты с ревом лавируют между ними. Вот свадебный кортеж. Десятка полтора дорогих белоснежных машин с лентами и куклами на капотах.
Вдруг раздаётся нарастающий пронзительный звук сирены. Машины берут вправо, останавливаются. Все останавливаются. Останавливается свадебный кортеж. Появляется удлиненный желтый микроавтобус с красной надписью: «Медицина катастроф» и проблесковым маячком. Проносится мимо. Алексей провожает его взглядом, смотрит на меня:
«Что это?»
«Видимо, ответ на наши вопросы, – говорю. – Бог не палач, а гениальный врач! Чтобы спасти нас, нужно серьезное хирургическое вмешательство. Как известно, мертвых не лечат, значит, мы ещё живы у Бога!»
Мишень
Служба закончилась, я направлялся к выходу из храма.
«Вас к телефону, отец Михаил!»
В трубке чуть картавый женский голос, вроде бы даже знакомый, но вспомнить не могу.
«Добрый день, Михаил Семенович! Не узнаёте? Надежда Павловна. Приехала с мужем в Ардатов погостить к маме. Вас, Михаил Семёнович, и матушку ждём с мужем в ресторане. В удобное для вас время. Столик закажем. Вы не против? Целую вечность не виделись…»
Когда-то давно, в середине 1990-х, Надежда Павловна работала в нашей ЦРБ хирургом. Прекрасный внимательный специалист, душа-человек. Ещё тогда сложилась между нами неуловимая взаимная симпатия. Конечно, по ресторанам с матушкой не ходим, но на этот раз согласились. Договорились на вечер.
Сидим, ужинаем, вспоминаем прошлое, обсуждаем перемены, которые в Ардатове произошли за эти годы. Надежда Павловна с мужем работают в военном госпитале. Очень сдержанна в суждениях и оценках, но в какой-то момент неожиданно начинает говорить, понимая, как нас интересует эта тема:
«В начале военной операции даже многие врачи принимали её с непониманием и осуждением. Теперь всё поменялось. Так ведь, Костя? Это как в хирургии: хочешь – не хочешь, а надо оперировать, чтобы спасти пациента. Здесь не до рассуждений. И ребята раненые, есть и тяжёлые, но все какие-то просветленные. Нет озлобления. Вот что удивительно! Детишки-школьники каждый день приходят, рисунки приносят, короткие сочинения вслух читают, проходят концерты и слышны песни. Нет уныния! Нет отчаяния! Почти все хотят, если признают годным, вернуться на фронт. На всех кресты. Смотрю, у одного узбека, Алишера, под пижамой крест. Ты же мусульманин! Погладил крест и говорит: «Без него нельзя! Спасает!» Жаль только, что с началом мобилизации многие рванули за рубеж. У нас что – уже и патриотов среди молодежи нет? Или это сытые и богатые? Вот Костя считает, – она смотрит на мужа, – что всё упирается в воспитание, вернее, в его отсутствие. Ни в семье, ни в школе нет достаточного внимания и упора на нравственность, ответственность, патриотизм».
«Согласен! Знаете, Надежда Павловна, обычно перед началом учебного года в храмах совершаются молебны, на которых много детей – школьников
