style="font-size:15px;"> – Что ж, – с заметным огорчением выдыхает он, – приятно было познакомиться и до новой встречи.
– С чего ты взял, что мы еще встретимся?
– Потому что мир цикличен. То, что однажды случилось, произойдет вновь, как стрелка часов, отмерившая полночь лишь для того, чтоб снова к ней вернуться. Жди своей полночи, Ива.
Ивейнджин готова поклясться, что меховой воротник на его шее зашевелился в такт его словам. Взмах мантии – и юноша оборачивается снежной пылью, оставив после себя лишь негодование, привкус крови на губах и дуновение ветра, скользнувшее по щеке невидимыми пальцами.
– Иви, ты цела? – хватает ее за плечи поспевшая Кэт, сжимая в руке огниво. – Что это было, черт возьми?!
Ивейн и сама задается подобным вопросом. Она не понимает ни что произошло, ни почему Калиго посчитал ее жизнь достойной спасения, но в этом призрачном касании девушка ощутила не только нестерпимый мороз, но и обещание скорой встречи. Встречи, которая изменит ее восприятие мира навсегда.
Кровь оказалась совсем не такой на вкус, как представляла Иви. В детстве она, конечно, ее пробовала, беря в рот ушибленный палец, но тогда она представляла, что пьет вишневый сок, и жидкость казалась слаще. На самом деле кровь намного жиже и соленее, с оттенком полированного металла, давно покрывшегося ржавчиной. Как-будто лизнула стальные перила на лестнице в больнице. Она ощущала этот привкус после гибели Аллестера, чувствует и сейчас, когда губы, не выдержав стабильно низких температур, покрылись паутинками трещин, выпустив наружу все ее страхи и опасения.
Горная акклиматизация продолжает свое течение, понемногу наращивая обороты. Если первые дни путников волновала лишь одышка, сонливость и умственная вялость, то сейчас головная боль вступила в исконные права, прихватив свою подругу «бессонницу» и близкую приятельницу «тошноту». Как оказывается то, что у друзей закончились припасы, не является проблемой, когда все, что отдаленно напоминает еду, откликается рвотной волной от желудка к груди. Конечно, есть в подобных условиях необходимо, особенно, когда организм тратит бóльшую часть энергии на то, чтоб не окоченеть. Но дается это так же тяжело, как и сама ходьба.
Стоит только встать, как виски откликаются пульсирующей болью, которая не стихает ни на минуту. Ивейнджин буквально ощущает биение пульса, пронизывающее ее насквозь. Ровное, тихое, размеренное, словно девушка последние несколько дней не горный склон преодолевала, а занималась йогой или медитировала под священным деревом Бодхи. Видимо, из-за постепенного увеличения кислорода в воздухе давление потихоньку падает. Девушка обессиленно опускается на камень, потирая замерзшие пальцы. Она уже забыла, когда в последний раз снимала перчатки. Казалось, бледно-коричневые кусочки шерсти стали второй кожей, которая, хоть и защищает от повреждения, но не греет. Ивейнджин понимает, что нужно хоть как-то размять одеревенелые фаланги, если она не хочет в ближайшем будущем лишиться пальца. Она вытягивает тоненький прут из запасов
