понимаю, как и ты. Но его что-то либо испугало, либо не дает открываться.
– А когда он откроется?
Серафима тяжко вздохнула:
– По-всякому бывает. Чаще в таких случаях требуется нечто вроде пароля, или человека, которому он может довериться. Узнать бы, кто его послал.
«Узнать бы, кто его послал?», – вот и проговорилась. Значит, я в плену. Одно не понятно, почему со мной так долго возятся?».
«А я-то хотел ей довериться», – и это означало, что ангел-хранитель все еще на моей стороне».
А женщина по-прежнему не вызывала в нем, даже, малого протеста, – и он решился. Слова пришлось выдавливать из себя, и он не был уверен, что будет понят, но это был его призрачный, но шанс.
– Я должен умереть. – Это-то ему из себя не пришлось выдавливать, а вот как все объяснить Серафиме.
– Должен, – так умрешь. На это большого ума не надо.
Парень глянул на ее непроницаемое лицо, и пожалел, что решил открыться, но она продолжала:
– Сложнее, когда жить должен. Родители у тебя, наверное, есть, сестры, братья. О них-то ты подумал? И зачем тебе умереть-то хочется?
– Охота на меня началась. Первые охотники уже появились.
– Крамарь, что ли?
– Он тоже. И много еще, кто. Яду мне дай.
– Яду, говоришь? Ну, если твердо решил, то дам. Завтра дам. Сегодня у меня с собой нет. А, вообще-то, о родителях подумай. Ты-то умрешь, а им каково будет?
«Да, об этом-то я не подумал. Словно кто-то гнал меня, ни на секунду не давал остановиться. Как будто, не со мной это было. Помню, куда-то меня везли на машине, потом куда-то шел. Потом…. Нет, не помню. Помню только, кто-то мне звонил. Только кто? Не Крамарь же?».
«И не вздумай. Ты мне еще живым нужен», – Появление Крамаря он должен был предвидеть. Должен был, но не сумел собраться, и потому пропустил удары и Крамаря, и Ирины.
Нет вины Ольги в том, что пришлось ей задержаться в трапезной, и застала только последние секунд пять, когда парень еще от кого-то отбивался, но вдруг обмяк, безвольно разбросав безжизненные руки по лежбищу.
– Он умер? – Всполошилась Ольга, и испуганно посмотрела на Серафиму.
– Не думаю, но сейчас проверю.
«Надеялся сорваться? Напрасно, – ведь мы по-настоящему еще так и не поговорили».
– Нам не о чем говорить.
«Как, не о чем? А о моем ранении? Это из-за тебя меня подстрелили, не сильно, но ранили. НО …! Но вопрос не в этом. Докажи, что это не из-за тебя погибли сотни моих товарищей».
– А почему я должен кому-то что-то доказывать? Докажи, что они из-за меня погибли.
– Назови свой позывной, – и я докажу.
– А может, тебе назвать, где лежат ключи, где лежат деньги?
– Дурочку-то из себя не строй. Имя, я сказал. Позывной.
И весь окружающий их мир окрасился в кроваво-красный цвет.
– Он жив? – Все еще замирая от ужаса, переспросила Ольга. – Он жив?
Все происходящее Серафима видела
