работ, наряду с молодыми кавианками, среди которых я буду как белое пятно в ночных водах. Меня отправили работать в семейство Уэкко.
Уэкко – наши кормилицы, чьи владения это бескрайние поля прелестных цетторосов, аромат которых ощущается ещё на подлёте к ним. Я всегда хотела узнать более подробно о том, как Уэкко получают наш нектар. Я знаю, что собирают с цетторосов и смешивают, но как именно? Думаю, высылка в это семейство в качестве наказания, хороший момент, чтобы удовлетворить своё любопытство. Для главных рабочих рук, агмианок, были отдельные сады в Уэкко, где мы отдыхали, ожидая утреннего подъёма. Я уже давно бодрствовала, когда лучи солнца осветили колышущиеся верхушки зарытых цветов, чьи лепестки начали раскрываться, едва почувствовали тепло.
Агмианка-смотрительница каждое утро проводила сбор нашего роя. Не без чувства позора я находилось в кольцевом строю меж ещё слабых и малоопытных сестёр. Никогда не забуду этих взглядов на себе. И мысли даже младших сестёр читала. Все не могли понять, почему я здесь. Никто и предположить не мог, что так сильно я провинилась, а значит плохая кавианка. О том, что я ужасна почти во всём, что связано с поведением и выполнением норм, я подумала только сейчас и ужаснулась. Так стыдно стало, что стоя на коленях сейчас перед матушкой-королевой, не постеснялась бы взрыдать как знак раскаяния. Но я вряд ли этого дождусь. Мать даже не пустит к себе на иплис. А если и пустит, то по крыльям не погладит. Пусть лучше Иртисс накажет, чем мама.
– Нэ'Тус! – вскричала Хаас, наша смотрительница – думать над своим поведением будешь в свободное время, а сейчас слушай меня!
– Да, госпожа.
Наша задача нехитрая – таскать то, что не могут таскать хрупкие, но изящные ккарианки10. Уж в этом я преуспела сегодня. Настолько, что даже сама Хаас ограничила мою прыткость, чтобы дать молодым возможность привыкнуть к физическим работам. По крайней мере, за хорошую работу мне разрешили отдохнуть, и я смогу теперь увидеть, как же делается нектар.
Начала с самых первых шагов, с цетторосов, раскрывшие свои лепестки, явив буйство красочных мохнатых и липких волосков, с которых тёк сладкий и вязкий нектар, тая на солнце. Дочери Уэкко собирали его, наклоняя волоски сердцевины над кувшином, и нежными движениями сцеживали нектар. На каждый цетторос было по две кавианки. Одна наклоняла усики, другая собирала нектар в кувшин. Эти кувшины, свитые из плотных листьев, в полном состоянии были очень тяжелы. Тут и приходили на помощь мы, агмианки, забирая эти кувшины и улетая вместе с ними в другую часть поля, где росли кеторросы: грибовидные растения, чьи плоские шляпки идеальным кругом держались на толстых ножках. Зелёные и невероятно пахнущие. Их шляпки были вогнуты внутрь, что делало из них замечательную ёмкость, куда выливали ровно три кувшина вязкого пахнущего нектара. Сейчас его пить нельзя, мало того в нём отсутствует
Сокращённое имя Уэккарианок – дочерей семьи Уэкко. Прижившееся обобщённое имя кавианок этого семейства по сей день несёт оскорбительный характер.
