style="font-size:15px;"> – Не надо никого догонять! Останься лучше со мной.
– Да, конечно, родная. Как ты? Они тебя не ударили, не испугали? Слава богам, что я вернулся! Слава всемогущим богам, что хранят нас!
– Бласт, меня пугаешь ты! Остановись. На тебе лица нет! – Петал не на шутку встревожило его болезненно взведённое состояние.
– Прости. Прости меня. Я так за тебя боюсь!
Петал охватила его голову крепче, заглянула в самую середину зрачка своими белыми глазами, будто бросила камень в глубину.
И он притих, следя за расходящимися от игольчатого центра белыми кругами…
За причудливой игрой стихий…
За движением, преодолевающим сопротивление…
За затуханием расходящихся концентров, будто развязывающих один за другим неведомые узлы…
С облегчением вздохнул. И очнулся.
Тревога ушла. Мысли перестали бешено метаться.
Но одна засела накрепко: нельзя оставлять жену без защиты. Если бы не случай… Если бы не его незапланированное возвращение, что было бы?
– Как они узнали, что у нас в доме есть золото? – Бласт бросился проверять тайники.
– Это не так уж трудно. Выследили тебя, после того, как ты расплачивался, – Петал была равнодушна к золоту, её тревожило состояние мужа.
– Боги, какой я олух! Я сам во всём виноват!
– Я не сказала бы, что ты олух. Ты знаешь, хоть, сколько их было?
– Нет, я как-то не успел понять…
– Их было шестеро! И ты их всех разметал!
– Шестеро? Не может быть!
– Мне тоже раньше казалось, что ты на такое не способен! Но ты дрался, как зверь! Как волк! Ты даже рычал и перемещался прыжками, как волк! Это было потрясающе!
Бласт помолчал, осознавая услышанное.
– Это моя мать. Это её волчья кровь всколыхнулась от отчаянья, охватившего меня. И это странным образом помогло, будто я вспомнил что-то, что помогло нам спастись!
– Я о другом, Бласт. По-моему, тебе стоит научиться управлять этими своими новыми способностями. Как-то мне показалось, что ты немножко потерял берега. А ведь есть простые приёмы, которые ты сможешь применять сам, не дожидаясь моей помощи.
Они никогда прежде не обсуждали способность Петал к превращению в волчицу. Так же не хотелось вспоминать и страшный повод для превращения самого Бласта.
Это было так больно. И телом. И ещё больше душой.
Жертва его матери ради его спасения была так невосполнима!
Душный страх и мука второго рождения, пережитые им самим, были ещё довольно свежи. Возвращаться в это не хотелось. Но так уж сложилось, что жизнь сама странным образом выводила их на те дороги, которые им хотелось навсегда оставить в прошлом.
И Бласт смирился.
– Ничего не поделаешь. Провидение ведёт нас. Значит так надо.
