За период 1885–1895 годов ежегодно на станции вдоль побережья Финнмарка, а затем и Тромса привозили от 700 до 1300 китов. «На мой взгляд, тот подъем, что пережил китобойный промысел в последнее время, производит впечатление хищничества», – говорил председатель Промышленного комитета Стортинга Вальтер Скотт Дал еще в 1885 году. Однако китобойный промысел развивался более или менее беспрепятственно. К мягкому ограничительному закону от 1880 года приняли несколько незначительных поправок в 1885, 1890 и 1896 годы. Рыбаки Финнмарка продолжали требовать более серьезных охранных мер, временами довольно громогласно, но их протесты быстро угасали в те годы, когда отмечался хороший улов и приходило много мойвы и трески.
Китобои протестовали против новых ограничений и пытались отменить существующие. Они постепенно приобретали влияние. Хотя китобойный промысел по своему значению никогда для норвежцев не вставал вровень с рыболовным, он стал отраслью, с которой приходилось считаться. Китобойный промысел приносил значительную прибыль от экспорта и обеспечивал рабочими местами сотни людей.
Белые ночи вандалов
У Юхана Йорта на фотографиях всегда были нахмуренные брови. Усы вместе с уголками рта также опускались книзу. Его любимым портретом был тот, где он стоял на палубе исследовательского судна «Михаэль Сарс» среди сетей и мотков троса, широко расставив ноги, взгляд устремлен вверх, а руки в карманах1. Молодой зоолог и океанолог затратил много усилий, чтобы Стортинг выделил ассигнования на этот пароход. На его борту он провел лучшие свои дни. Йорт редко бывал дома с семьей, и его старший сын впоследствии вспоминал, как он боялся вечно спешащего отца2. «Я никогда не ходил с ним на лыжах или на рыбалку, он не учил меня плавать или ходить под парусом, ему не хватало терпения»3.
В первый год нового века Йорт возглавил первое плавание «Михаэля Сарса» на Север. В 1901 году он следовал тем же путем. Цель заключалась в том, чтобы помочь правительству занять правильную позицию во все более ожесточенном конфликте вокруг китобойного промысла на Севере, и средства варьировались от постоянного взятия проб планктона до бесед с рыбаками и китобоями. Герой-полярник Фритьоф Нансен, который, как и Йорт, имел докторскую степень в зоологии, возглавлял научный состав экспедиции.
Капитан Герхард Сёренсен сам ранее принимал участие в китобойном промысле, и это вызывало подозрения сторонников охраны китов4. Однако начальника экспедиции слухи не интересовали. На большой встрече в Вардё летом 1901 года Йорт задавал почти инквизиторские вопросы представителям от рыболовства. Действительно ли они считают, что промысел синего кита наносит такой же урон рыболовству, как промысел сельдяного полосатика или горбача? Не приведет ли китобойный промысел в Исландии к уничтожению популяции, и помогут ли в чем-то охранные меры в Норвегии? И если государству придется выплачивать компенсации китобоям в
Schwach 2000, s. 103. Судно было названо в честь покойного отца и учителя Георга Оссиана Сарса.
Figueiredo 2002, s. 29.
Minneskrift av J.B. Hjort, цит. по: Figueiredo 2002, s. 49.
Schwach 2000, s. 112.
