на меня с открытым ртом.
Клон человека! Это был мат всем будущим моим врагам и противникам.
– Я счас, – сказал я.
Идея состояла в том, чтобы ядро нашей клетки, содержащее набор разнородных генов, скажем, черепахи (нам удалось добыть у индийских друзей геном черепахи возрастом свыше 250 лет), какого-то моллюска (северная речная жемчужница, не имеющая программы старения) и, к примеру, секвойи, живущей, как известно, сотни и даже тысячи лет, пересадить это многонациональное ядро в энуклеированную яйцеклетку. И вырастить плод! Живого ребенка, клон… Который мог бы жить, по идее, тысячу лет. Это была сумасшедшая идея! Тинка бы повертела пальцем у моего виска!
Но дело было не только в получении возможности увеличения продолжительности жизни. Все коварство этого шага таилось в другом. Хотя клоны еще и не ходили по улицам…
– Я счас, – повторил я и повернулся, чтобы уйти.
Я понимал, что эта идея может стоить человечеству жизни, что химеры и уроды заполонят пространство между землей и небом, что человек может превратиться в невиданное до сих пор на земле чудо-чудище, что…
Тинка бы своим острословым кляпом заткнула мне пасть…
– Сдаешься?! – победительно спросил беззубый рот.
Испустив радостный крик и восторженно озираясь, победитель только что разыгравшейся партии шумно зашелестел своими ладонями.
– Конечно, – улыбнулся я, и не думая сдаваться, – еще как.
Никакие взлеты фантазии не в состоянии представить даже в общих чертах последствия такого вмешательства в жизнь клеточного ядра человека. Атомному ядру такое и не снилось! Здесь нельзя торопиться: нужно быть прозорливым, умным, бережным и осторожным. Все это было понятно и дятлу, но уже тогда любопытство побеждало во мне осторожность. Любопытство мало подвластно разуму. Даже безгрешный Адам не устоял перед соблазном ощутить запах яблока. И вкус золотого налива, как известно, пришелся ему по душе. Как же нам устоять, маленьким и грешным? Мы чему угодно найдем оправдание.
– То-то, – сказал лысый победитель и тотчас потерял ко мне интерес.
А мысль моя продолжала лихорадочно биться. Экспериментировать можно бы и на бабочках-однодневках, – думал я, – на разных там мушках, жучках-паучках… Потом на мышах, на крысах… Пусть попробуют пожить дольше обычного, а мы посмотрим…
Но клонировать человека!
В моей голове был настоящий цугцванг! Или цейтнот?
Тинка бы все испортила! Хорошо, что ее не было рядом.
Но мы и без нее уверенно вступали в мир большой науки.
– И вступили? – спрашивает Лена.
– Ты же знаешь.
Глава 20
Вскоре мы были приглашены в Москву на международный съезд геронтологов. Жора встретил меня на вокзале. Мой доклад слушали, как всегда, с особым вниманием. Я еще не кончил его, когда раздались
