повернул рычаг на обычной кислородной подушке, заполненной ядовитой смесью на основе триметилбутанпропилена. Стоявший на подоконнике фикус стал размываться, из зеленого превратился в красный, потом в синий. Послышались неразборчивые голоса, то с одной стороны, то с другой. В голове завертелось, понеслось в одну белую точку. Кажется, это конец.
– Господин штабс-ротмистр, если вам неинтересно положение дел на фронтах, можете идти спать в номера.
Грановский открыл глаза. Он и не заметил, как задремал. Стыдно-то как. Впрочем, не удивительно, почти две ночи не спал, добираясь с Перекопского вала в Севастополь со штабом генерала Скалона. Да еще эти небывалые холода. Чуть смеркается, а уже – 20. Даже Сиваш покрылся льдом. Это большевикам на руку, каприз природы позволил им заметно увеличить линию фронта. И изматывающий голод. По дороге ни одного Макдоналдса. Что? Какой к черту Макдоналдс? Что это такое? Совсем мозги поплыли, действительно нужно поспать. И переодеться. Где этот проклятый французский транспорт «Рион» с зимней одеждой и продовольствием? Не торопятся союзнички. Впрочем, из всех союзников осталась только Франция. Англичане сдали Русскую армию ни за фунт табаку, заставив подписать поляков и украинцев мирное соглашение с совдепией. Беда.
– Извините, Ваше высокопревосходительство.
Главнокомандующий Русской армией и правитель Юга России поправил на груди высокие газыри, затем Орден Святого Николая чудотворца 2 степени, полученный еще от Думы, глубоко затянулся папиросой:
– Все мы на грани, Александр Данилович, но спать не имеем права, так и Россию проспим. Продолжайте Михаил Николаевич.
Генерал Врангель еще на что-то надеется, вздохнул Грановский. Железный человек, никогда не падает духом, недаром большевики прозвали его – черный барон. Почему доклад делает не начальник генерального штаба генерал-лейтенант Шатилов, а исполняющий обязанности губернатора Таврии генерал Скалон? Видимо, Шатилов на линии укреплений 1855 года. Поздно. Редуты задержат большевиков всего на день – два.
Всегда невозмутимый, уравновешенный, но чрезвычайно интеллигентный и несколько стеснительный герой японской войны генерал Скалон, одернул гимнастерку, залатанную во многих местах на скорую руку, сделал шаг к топографической карте. Весь крымский полуостров был изрезан красными и синими стрелами, упиравшимися в неровные гребенки.
– Положение, господин генерал, критическое.
Барон Врангель недовольно покрутил узкой шеей под высоким красным воротником:
– Я не просил вас давать оценку ситуации.
– Простите, Ваше превосходительство. После того как Польша устранилась от боевых действий, большевики развернули против нас пять армий у Каховки, Никополя, Полог. По нашим данным, около ста тысяч бойцов, четверть – кавалерия. В нашем распоряжении 30—35 тысяч штыков и сабель. Задача красных ударить по русскому
