на наступившую оттепель, лежал лед, по которому можно было даже идти. Но коней бы лед не выдержал, поэтому двигались исключительно по суше. Первый разъезд красных встретили уже под Ганическом. Четверо всадников с красными лентами на папахах напряженно взяли коней под уздцы, вскинули кавалерийские винтовки Мосина.
– Кто такие?
– Тебе ль не все равно? – грубо ответил Щетинин. Сразу было видно, что он уже имел плотное общение с большевиками. – А ну скачи сюда, раз зрение плохое.
Один из всадников закрутился на месте, потом ударил коня каблуками по крупу, осторожно приблизился к отряду. Хотел повторить вопрос, но Нестор Самуилович его опередил:
– Идем в расположение 8 бригады комбрига Засулевича. Слышал о таком?
– А то, – обиделся бородатый наездник с зазубренной шашкой за поясом. – Мы тут каждый опенок знаем.
– А коль знаешь, почему не приветствуешь? И что у тебя за вид, красноармеец?
Красный всадник напрягся, застегнул воротник на прожженном мундире, потом расслабился:
– Не старые времена, чтобы кричать. А вас не признал, потому как никогда не видел.
– Красных комиссаров в лицо не знаешь?
– Теперь у кого кожанка, тот и комиссар, а простым смертным только под пули беляков лезть. Юнкера с офицерьем, как осатанели, какой день по валу бьем, а они все живые.
– За такие разговоры под революционный трибунал пойдешь!
– Испугал до тифозного поноса.
Всадник заржал, махнул рукой своим приятелям. Те тут же приблизились. Уже без опаски, видно слышали издали разговор. Один из них, одетый в драный тулуп, поправил сбоку револьвер, заулыбался:
– Товарищ комиссар! Мы же с вами под Херсоном беляков рубали, вам тогда еще комбриг именной маузер вручил. Думали, вы сгинули, а вон живой.
Щетинин нервно вытер рукавом кожанки шею. Ему было очень неприятно слушать о своем героическом красном прошлом.
Повезло, что признали, – полегчало на душе у Грановского, – только еще перестрелки под боком у красных не хватало. А Щетинин сволочь, пулю бы ему в затылок. Как бы снова не предал.
– Слышал, к товарищу Засулевичу пробиваетесь? Так под Чонгаром в нашей 4 армии его ординарец с каким-то поручением. Слава Янберг, он и проводит.
Больше разговоров не вели. Отряд двинулся за разъездом и вскоре уже был у холмов с колючей проволокой. Заграждения ставила еще Добровольческая армия Деникина, теперь редуты служили красным. Из-за насыпных валов глядели стволы трехдюймовых пушек и пулеметов.
В штабе 4 армии не стали даже проверять документы. Свои и свои. Да и кому тут быть, если все беляки за Перекопским валом остались. От заместителя командира армии тут же был получен приказ выдвигаться в сторону Ново-Михайловки,
