это ваши деньги?
– Наши. Мы выбрасываем. Сейчас весь народ в ордене гудит. Ждем, что скоро запретят «мафиозное производство».
– Ваш Эдуардыч, видимо, тоже активно хлопочет по этому поводу. Бросил меня посреди улицы и исчез.
– А, Эдуардыч – это мелочь, – снисходительно произнес Мокей. – Хоть часто и начальника из себя строит. Бегает, распоряжения магистра передает. Сторож, одним словом. А ты не переживай, вставай на якорь в моей избе, живи.
Кажется, похожие слова Лев слышал не так давно.
Вместе с Мокеем Лев шел в сегодняшний дом, нес тяжелое ведро с рыбой. Рыцарь курил дешевую «Приму», хромал рядом.
– Обет бедности – это не настоящая бедность, конечно. Мы себе на жизнь всегда добудем. Но нынешнее процветание все, закончилось. Придется братьям теперь с «Мальборо» и «Кэмела» на «Приму» слезать.
– А нельзя ваши деньги тупо потратить? – спросил Лев. – Зачем обязательно выбрасывать понадобилось?
– Думаю, что затем, – помолчав, ответил Мокей. – Шок нужен для нас, людей. Чтобы сильнее запомнили. Чтобы помнили и знали, какой бизнес – это рыночный, азербайджано-дагестанский. А какой нашего ордена, русский.
Дом Мокея был необычным для этой деревни, старым, из давно не окрашенной ящичной доски. Сейчас открытый настежь и просохший за лето.
На следующее утро, когда они опять вышли рыбачить, стало видно, что за ночь вода явно ушла. Пруд окружила полоса широкой черной грязи. Теперь они рыбачили с длинных деревянных мостков. Мокей все рассказывал, как он ловил рыбу на сейнерах на севере:
– Вся работа, весь улов на мне, тралмейстере, все от меня зависело. Такой каленый народ подо мной ходил, и ничего: все делали, как я скажу.
На берегу остановился и стал слушать его серьезный человек в сильно измятых брюках и с картонной амбарной книгой под мышкой.
Как объяснил потом Мокей, Юра, деревенский дурачок. Тот любил изображать из себя начальника, часто сидел в приемной магистратуры. Строчил что-то в своей книге, а любопытным объяснял: «План составляю!» Эту амбарную книгу он называл журнал и хранил его обычно за батареей отопления. Потом Лев заглянет туда – выяснится, что писать Юра не умеет и черкает какие-то закорючки.
Оказалось, что все имущество ордена было записано на него, Юра считался учредителем. Его научили кое-как подписываться, и тот этот процесс сильно полюбил. Все спрашивал, не надо ли где подписаться.
Кому-то из местных властителей надоело видеть, как Лев занимается этой странной рыбной ловлей. И кто-то из владык ордена распорядился, чтобы завтра Лев вышел «на серебро». Эти слова передал Мокей и сказал, что это за серебро, Лев увидит сам.
На следующее утро Лев встал рано. Позавтракал традиционными в Гороховом рыбой и пивом и, хоть и было велено придти на место после обеда, решил отправиться пораньше.
В деревне Лев издалека
