к фруктам и со звоном опрокинула стоящий рядом бокал. Тут же к столу неслышно, как тень, приблизилась женщина в форменном платье и принялась ловко устранять последствия катастрофы, учинённой юной особой.
То, к чему Мэл так и не смогла привыкнуть, так это к тому, что весь обслуживающий персонал в этом поместье был глухонемым. У этих людей была своя жизнь на нижних этажах, все они, жухлые тихие человечки, не обращали никакого внимания на девочку и просто выполняли свои обязанности. Мэл насчитала, что слуг было около двадцати. Ремонтники, повара, уборщики, сантехники – все отличались железной дисциплиной. Девушка даже стала запоминать какие-то жесты, чтобы общаться с прислугой, но это не всегда получалось.
Что касается прислуги в поместье, Воробьянинов давал людям второй шанс. Он потратил какое-то время, чтобы найти бедных и одиноких лиц со всей России, которые готовы были начать другую жизнь. Весь его штат был безмерно благодарен мужчине. Охрана поместья преимущественно состояла из военных, чьи дети, родители или жены были тяжело больны, и лечение стоило баснословных денег. И не всегда должно было проходить в этой стране. Они отдавали верность за жизнь своих близких. Воробьянинова это полностью устраивало.
– Что там нового в Москве? В этих ваших правительствах? – поинтересовалась Мэл.
– Пытаются протащить очередные дурацкие законы. Меня беспокоит министерство образования, – как будто уже разговаривая сам с собой, сказал Киса.
– Что, вас хотят запретить?
– Зря смеёшься. Вы ничего не читаете. Нас постепенно забывают, ненавидят. Так рано или поздно мы перестанем существовать, и никакие жемчужины не смогут поддерживать нашу жизнь.
– Вас не будет, будет кто-то ещё, – легкомысленно пожала плечами Мэл.
– Ты не очень понимаешь. Твоему поколению не нужно думать. Такие, как я, всё решат за вас. Но, в отличие от них, я хочу что-то менять к лучшему.
– Ипполит Матвеевич, я поражаюсь. Вы – группа людей со сверхспособностями – не можете прижать к ногтю правительства всех стран мира и править как вам хочется? Чем вы вообще занимаетесь? Будь у меня хоть одна такая способность, я бы уже давно…
– Получила бы пулю. Была бы сдана в дурку, лежала бы овощем. Сидела бы в тюрьме. Мы сильны, но не бессмертны. Власть не даётся за сверхспособности. Власть не даётся за ум.
– И за что же даётся власть?
– Деньги. У Варвары Петровны нет никаких способностей, кроме долгой жизни. Но Барыня знает про всё, что планируется в этой стране. Ещё в Советском Союзе к ней приезжали партийные деятели. Посоветоваться? Как бы ни так. Вот валюту взять – это всегда пожалуйста. Девяностые? Все бандиты Москвы ходили к ней на поклон. Там вот да, она помогала не деньгами, но нашими силами. И деньги её множились.
– Почему же она не президент, например?
– Зачем? Официальный правитель всегда принимает решения. Решения, которые за него принимают люди с деньгами. Олигархи,
