Человек. Он призывает некоторых из нас. Он делает больно. Он заставляет нас служить Барыне, – сбивчиво пояснила девочка.
– Нет, ребёнок, подожди… Нас призывают жемчужины, – растерянно проговорил князь.
– Да. Рукопись. Камень. Призыватель. Знаю, – кивнула девочка.
– Жемчужин всё больше. Героев всё больше, – добавил Германн. – Кто-то хочет домой, кто-то нет; кто-то хочет изменить прошлое, кто-то нет. Готовые противоречия, и писать лишнее не нужно.
– Остаётся только начать эту войну… – прошептал Андрей. – Мы должны предупредить! Германн, обопрись на Володю, будем пытаться выбираться. Нет уж, никто никого убивать здесь не станет!.. Неизвестно, чем это закончится…
Андрей ударил кулаком по земле, и оттуда вырвалось несколько корней, пытаясь разбить завал.
– Я не смогу сжечь тут всё. Мы задохнёмся, – сказала Настасья.
– Спокойно. Выберемся, – не теряя хладнокровия, успокаивал всех Андрей.
– Потрясающая уверенность, – раздался пустой и насмешливый голос Чёрного Человека. Его тень была на каждой стене. Он был повсюду и нигде.
– Мы в ловушке, – прошептала Настасья Филипповна.
Катерина впилась маленькими ручками в подол платья женщины.
– Как давно я хотел начистить тебе твою картонную морду, – выругался Германн.
– Герасим, тут предатели. Разберись с ними, – скомандовал Чёрный Человек.
В следующий момент завал разлетелся в кирпичную крошку. В проходе, отделявшем всю компанию от выхода, стоял огромный мужчина. Его глаза были совершенно пусты.
– Мы задержим его, а вы бегите! – крикнул Дубровский девушкам и бросился на мужчину.
– Не убивай его! – крикнул Германн. – Скрутим и потом разберёмся.
Воспользовавшись суматохой, Настасья и Катерина прошмыгнули мимо сражающихся и бросились по коридору.
– Надо помочь им! Нельзя дать им умирать! – воскликнула Катерина, замедляясь.
– Мы не можем. Слушай меня. Не смей возвращаться. Бежим! Нельзя никого убивать. Он хочет, чтобы мы убили здесь друг друга. Этого нельзя делать, даже если захочется мстить. Бежим, Катюша, бежим!
С этими словами Настасья Филипповна потянула Катерину к выходу.
***
По всему коридору разнёсся медвежий рык, громкий мужской крик, треск, и всё стихло.
Дубровский лежал на тёплой от крови земле. Герасиму потребовался один сильный удар, чтобы буквально превратить в кровавое месиво все его внутренности. Владимиру казалось, что в него попало пушечное ядро. Да и зрелище было примерно такое же. Только сам мужчина уже ничего не мог видеть.
– Да что ты за тварь такая… – слабо прохрипел Владимир. У него уже не было сил обернуться обратно человеком.
Среди ветвей, созданных Андреем, наколотый, словно бабочка на булавки, теперь висел Германн. Он не шевелился. Смерть наступила мгновенно.
По полу ползал сам князь
