было не понятно потому, что Петроградка была для неë самым понятным, родным местом. Она для неë была маленькой. Галицина неоднократно проходила еë пешком вдоль и поперёк. Ей нравилось гулять по еë маленьким красивым улицам. Ей совсем не нравился Новочеркасский район, в котором она жила при Борисе, она не испытывала тёплых чувств к Невскому проспекту, на неë не произвел никакого впечатления Московский район, где она жила с Кучиным, а вот с Петроградкой у неë случилась любовь на всю жизнь. А когда Оля узнала, что ещë и «Камчаика» находится здесь, она поняла, что да, конечно, эта кочегарка и должна была нахолится именно здесь. Она подумала, что Виктор Цой чувствовал точно такую же связь с Петроградкой, какую чувствует она. Именно неповторимая атмосфера этого старинного острова, делает с людьми что-то особенно питерское. Человек, живя там, гуляя там, пропитывается какой-то романтической, творческой атмосферой.
А каких замечательных алкоголиков встречала Оля в дешевом кафе внизу еë дома? – Каждый второй учëный, профессор, преподаватель. Они вели интеллектуальные, философские беседы за бокалом пива. Пили медленно с бутербродами с рыбкой или с дешевой сушеной рыбой. Это были так или иначе Олины соседи, все они всю жизнь прожили на Петроградке, большинству из них было пятьдесят-шестьдесят лет. Однажды, когда Оля приехала из станицы, где прожила свой запланированный месяц, привезла сушенной тарани очень высокого качества: жирная, жир даже капал с неë, когда она висела. Спинки у неë, когда смотришь на них на солнце были янтарного цвета и почти вся икряная. Оля привезла три десятка: себе брату и ещë кого-нибудь угостить. Галицина три рыбы принесла алкоголикам-философам в кафе своего дома, где они часто бывали. Эти люди так были счастливы! У них заблестели глаза, будто помолодели, их серые питерские лица озарила почти детская улыбка. Оле было приятно, что она доставила такую сильную радость этим усталым от жизни людям. Они порезали рыбку на тонкие кусочки, угостили бармена и весь вечер не спеша лакомились. Они говорили, что ничего вкуснее в своей жизни не ели. Оля знала, что такой рыбы не найдёшь в Питере не за какие деньги, еë просто здесь нет, и в Москве нет. Это вообще сугубо местный деликатес даже для тех, кто еë ловит и сам сушит. Еë конечно можно купить на рынках азовского моря, но она не будет такого качества. Она будет более соленная и более сушенная, и более мелкая – в общем на продажу, да и чтобы отдыхающие смогли довести эту рыбку к себе в свои города по жаре. А для себя местные жители так сильно не солят и не пересушивают, и конечно, для себя отбирают самую крупную и жирную тарань. Когда рыба готова и не высохла сильно, а осталась немного влажная, каждый сушит для себя как любит, тогда рыбу снимают и хранят в холодильниках или даже в морозилке, чтобы она больше не сохла. Вот у Оли была такая рыба. Еë трудно найти, только через хороших знакомых можно достать, естественно заплатив за неë дороже, чем за обычную тарань, которая и так стоит не дëшево. Да и понятно – это тяжёлый труд, да и ещë считается браконьерством.
Глава
