на её реакцию.
– А почему мне надо привыкать? – парирует она.
– Потому что теперь ты будешь часто ходить со мной куда-нибудь.
– Это ультиматум? – щурит она свои красивые глазки.
– Именно, – весело подтверждаю я. Она собирается сказать что-то, судя по выражению ее лица, язвительное, но я не даю ей этого сделать. Решительно встаю и перетаскиваю свое кресло, изначально стоявшее напротив, на ее сторону. Рита удивленно выгибает брови.
– Нам нужна совместная фотка, – объявляю я и жестом фокусника вытаскиваю телефон. Рита расслабляет плечи и приближает свою голову к моей.
– Ну давай.
Я делаю несколько снимков – на одном мы просто улыбаемся в камеру (вернее, хорошо улыбается Рита, а я ухитряюсь выдавить что-то отдаленно напоминающее улыбку), на втором строим гримасы, а на третьем я смотрю в объектив без улыбки, а Рита неожиданно положила голову мне на плечо, и ее волосы щекочут мне шею и щеку. Эта фотография согревает мне сердце, и, переслав все три Рите, я ставлю ее на экран рабочего стола.
– Я тут подумала, – внезапно задумчиво произносит Рита, пока я вместе с креслом перебираюсь восвояси, – твой папа, наверное, знает моего. Раз твой папа с Антоном с детства дружат…
– Конечно, знает, – подтверждаю я. – И я его знаю.
– Ты знаешь моего папу?
Рита отбрасывает подушку и выпрямляется в кресле. Вырез блузки снова мелькает перед моими глазами.
– Знал в детстве, – поправляюсь я. – Я его уже лет двенадцать не видел. И я не знал, что он твой папа, до тех пор, пока не выяснилось, что ты Мишкина сестра. Просто я помню, что у Антона есть старший брат. Его зовут Константин, верно?
– Да, – Рита тепло улыбается, светлея лицом, как всегда, когда речь идёт об её отце. – Все-таки как тесен мир, порой не верится…
Она аккуратно берет чашку и подносит к губам. Отпивает и жмурится от удовольствия.
– Очень вкусный чай!
– Скучаешь по нему? – тихо спрашиваю я.
– Очень, – сразу отвечает она. – Мы нечасто видимся, но разговариваем почти каждый день.
Я не уверен, могу ли спрашивать об этом, но этот вопрос давно не даёт мне покоя, а ситуация кажется подходящей. К тому же нашу еду все ещё никак не несут, а значит, время поговорить есть. И я решаюсь.
– Орешек, а почему он ушел? – осторожно спрашиваю я. – И твоя мама… Она из-за этого так относится к парням?
Рита не сразу отвечает. Опустив глаза в чашку, она болтает там ложечкой, выуживая ягодки облепихи и сбрасывая их обратно.
– Можешь не отвечать, если не хочешь, – торопливо добавляю я. – Прости, если я лезу не в свое дело…
Она поднимает на меня свои огромные глазищи, улыбается и откидывается на спинку кресла. Скрещивает на груди руки.
– Да нет, что ты, все нормально. Просто я думаю, с чего начать… Ну, в общем, все
