сердиться, я Стасяна сюда приволок. Все для вас!
И, хохотнув, он устремляется на кухню, откуда доносится его весёлый голос:
– Мам, есть че пожрать? Мы голодные, как стая псов!
– Пусть стая псов моет руки и раздвигает стол в зале, – Лера направляется вслед за сыном. Мы со Стасом остаёмся в прихожей одни. Я неловко переступаю с ноги на ногу. Почему-то каждый раз при встрече я начинаю робеть и смущаться. Ужасное чувство!
– Привет, ма… Орешек, – Стас наклоняется ко мне, и его руки практически невесомо, осторожно скользят по моей спине. Я тем же коротким прикосновением обнимаю его в ответ.
– Привет… Ты хотел назвать меня мамой? Или макакой?
Шутки – моё лучшее оружие, особенно когда мне неловко.
Аквамариновые глаза поблескивают.
– Матрешкой или мартышкой, может быть? – предполагает он, подхватывая игру.
– Мантышницей или манишкой…
– Рита, детка, иди сюда, помоги мне! – кричит из кухни Лера, так что мне приходится свернуть наши упражнения в том, кто больше слов на "ма" знает. Но не успеваю я и шагу сделать по направлению кухни, как Стас удерживает меня за запястье. У него очень сильные пальцы, и его крепкая хватка даже делает мне больно. Заметив это, Стас тут же разжимает ладонь – но лишь затем, чтобы поднести мою руку к губам и, подув на запястье, осторожно поцеловать его. Он проделывает это так нежно, что у меня сбивается дыхание и подкашиваются коленки, по телу стремительно бегут мурашки, и я вынуждена ухватиться второй рукой за косяк, чтобы не упасть.
– Я хотел назвать тебя малышкой, – щекочет моё ухо и шею его горячий шёпот. – Потому что про себя я называю тебя именно так. Кстати, мне очень нравится этот свитер, носи его почаще.
Он, обжигая своим прикосновением кожу, проводит пальцами по моему обнаженному плечу, которое выглядывает из джемпера, быстро наклоняется и легко касается его губами, а затем, криво усмехнувшись, уходит из прихожей, оставляя меня наедине с гулко бьющимся сердцем и целым стадом мурашек.
В кухне я нахожу только Леру. Громкий Мишкин голос уже доносится из зала, перемежаясь со спокойным Антоновым.
– Ритуля, порежь-ка огурчики в салат, – едва увидев меня, командует Лера. – И помидоры. Я Мишке велела стол ставить, сейчас быстренько все доделаем с тобой…
Я с энтузиазмом принимаюсь за огурцы. Мне нравится готовить, нравится проводить время на кухне, представляя себя шеф-поваром мишленовского ресторана.
– Ритуль, а что у вас со Стасом?
Нож соскальзывает с огурца и громко ударяется о доску ровно в том месте, где секунду назад был мой палец, – я вовремя успеваю его отдернуть. В горле у меня пересыхает, а сердце, кажется, сейчас выскочит из груди. Я медленно поднимаю глаза на Леру, которая смотрит на меня ласково и внимательно.
– У нас со Стасом? Н-н-ничего, – заикаясь бормочу я. – А п-почему ты спросила?
– Ну, мне показалось, что между вами что-то есть, потому что
