топить меня сначала в бассейне, а позже в реке и даже в море от всего сердца, со всем размахом своей широкой души. Зимой мы с ним осваивали плаванье в бассейне, а летом родители нас возили на турбазу, где мы купались и плескались, пока мама загорала, а папа удил с лодки рыбу. На Черном море, куда мы приезжали когда я немного подрос, он тоже предпринимал попытки утопить меня, но, во-первых, солёная вода гораздо плотнее, а значит, держаться в ней легче, чем в пресной, а во-вторых, к тому времени я уже достаточно научился плавать, чтобы поднырнуть под него и пощекотать ему пятки, чего он терпеть не мог и сразу терял волю к утоплению меня. В результате подобного обучения я достаточно сносно научился держаться на воде и даже сейчас смогу проплыть пару километров, если меня столкнут с брига, особенно если вода будет тёплой, а вокруг не будет акул или больших медуз, которых я с детства не очень люблю.
Проведя положенное время в школе, среди прочих наук я выучил благодаря нашему добрейшему учителю Александру Ивановичу (которого школьники за высокий рост любовно звали между собой «Жирафом») географию – науку всех корсаров и авантюристов, а после школы даже окончил педагогический университет и отправился во взрослую жизнь, которую, конечно, планировал провести в путешествиях и экспедициях. Из Воронежа я уехал сначала на юг, к Чёрному морю, потом на север, к Балтийскому, но скоро понял, что лучше всего для моих привычек будет жить и работать в Москве. Москва, как известно, является не только портом пяти морей (то есть, отправившись на корабле в плавание из Северного или Южного порта по каналу имени Москвы, соединяющему город с рекой Волгой, можно добраться до Азовского, Чёрного, Каспийского, Балтийского и Белого морей), но и имеет целых четыре аэропорта – Шереметьево, Внуково, Домодедово и Жуковский, а это, согласитесь, очень удобно для настоящего корсара. Я быстренько объездил и облетел (летать оказалось очень удобным способом передвижения – сам летать я, к сожалению, так и не научился, поэтому освоил этот способ с помощью самолётов различных конструкций) полмира, плавал и купался во множестве рек, ручьёв, озёр и морей и даже в трёх океанах – Тихом, Атлантическом и Индийском. Конечно, чтобы увидеть эти полмира, мне приходилось много работать и вообще жить взрослой жизнью, в частности обзавестись костюмом, портфелем и различными скучными привычками, чтобы никто не мог заподозрить во мне авантюриста и корсара, ведь, как я уже писал раньше, за редким исключением взрослые – это народ прозаический, любящий говорить только о делах, которыми, как пыльными папками с малоинтересными документами, настолько забиты их головы, что там часто не остаётся места даже маленькому туманчику, в котором мог бы устроиться пить чай Иван Христофорович Баграмян или бродить амурский тигр с круглыми ушами. Думаю, что и тигр, и Иван Христофорович, заглянув в такие головы, стали бы чихать от пыли, а потом деликатно ушли бы в какое-нибудь более интересное место, где им были бы рады. Впрочем, вряд ли взрослые их вообще бы заметили, обсуждая на каком-нибудь нудном совещании
