style="font-size:15px;"> Обед подали в столовой с арками и флондрийской росписью эпохи Великой Революции. С потолка свешивались кованые люстры, а вдоль стен стояли позолоченные канделябры. Возможно, в другое время Нарцисса оценила бы и ангелочков среди облаков на потолке, и филигранную работу мастеров кованых дел, но сейчас роскошная обстановка казалась ей столь же ненастоящей и блёклой, как если бы она вдруг решила пообедать в музее. Живот сводило от глухой тревоги и напряжения, и Нарцисса приложила все усилия, чтобы не выдать своего состояния.
Служанка бесшумно убрала тарелки и поставила чашки с кофе. Нарцисса едва заметно нахмурилась. Ей не нравился кофе, хотя в её семье он пользовался особой любовью. Отец предпочитал крепкий. Мать и сестра – со сливками или корицей. Хотя подобное считалось дурным тоном: в настоящий кофе можно добавить только кофе. В столовой её дома всегда витал его терпкий аромат.
А впрочем, неважно. Воспоминания были столь далёкими, что казались плодом воображения.
– Благодарю, – Нарцисса сделала маленький глоток и слегка поморщилась: слишком горький, не для неё. – Я прекрасно отдохнула. А как ваш вечер прошёл?
И тут же мысленно осадила себя. Вопрос показался неуместным. Вид Дрейка оставлял желать лучшего: под глазами залегли синеватые круги, лоб и щёки прорезали глубокие морщины. Даже несмотря на то, что лорд побрился, а одежда была идеально чистая и выглаженная, измождённое лицо выдавало бурную ночь.
Однако ответ Натаниэля удивил Нарциссу.
– В Соул-Гарден давали спектакль «Дева из Юнь-Лин». Великолепная музыка и, конечно же, лучшие оперные голоса Велирии. Зал рукоплескал стоя.
– Габриэль фон Вандер – гениальный композитор. Его музыка способна передать и солнечную симальскую классику, и погрузить в мир древних народов Корё. Впрочем, фон Вандер допустил ошибку, соединив современную музыку и древние напевы. Но разумеется, это не отменяет его гениальности, как композитора.
Натаниэль задумчиво покачал головой и сдержанно улыбнулся.
– Не думал, что вы разбираетесь в музыке. Это впечатляет, – сказал он.
Щёки её окрасил лёгкий румянец. Нарцисса почувствовала себя маленькой девочкой, которую похвалили за правильно написанное слово.
– Моя тётя очень любила театр. Мы часто ходили на спектакли. Она считала, что музыка делает человека добрее, и каждая девочка обязана получить музыкальное образование.
– Агата Виленфор, верно?
Нарцисса удивлённо посмотрела на Натаниэля. Она не помнила, чтобы называла имени своих родственников. Однако Дрейк выглядел так, будто знал всю её подноготную и ждал, пока она подтвердит его слова. Что ж, старые профессиональные привычки не изменить. Было бы удивительно, если бы Натаниэль не собрал на неё досье.
– Да, верно. Она воспитывала меня.
Дрейк качнул головой, словно ждал именно этого ответа.
– А что
