от озноба. Горло сдавило от обиды и унижения, а в носу защипало от предательских слёз. Обнажённые стопы щекотал пушистый ковёр, но Нарцисса не чувствовала его. Ей хотелось превратиться в невидимку и сбежать из этого ужасного дома как можно дальше. Порывисто вздохнув, она вытянулась во фрунт, прикрывая руками места, издревле считающиеся греховными, и замерла.
Натаниэль рассматривал её с ледяным интересом, и Нарцисса вдруг подумала, что ей искренне жаль ту женщину, которая с ним спит. Любовник со взглядом мясника – такое себе удовольствие.
– Дайте, – он указал на серебряный медальон с голубым аметистом.
Нарцисса послушно сняла украшение и протянула ему.
– Шпильки из волос тоже вытащить? – она не удержалась от едкого замечания.
– Не надо.
Дрейк задумчиво покачал в руке медальон и положил поверх платья. Потом обошёл госпожу Ливингстон и встал за спиной. Ладони, тяжёлые и сухие, легли на плечи и неторопливо скользнули вниз. Стиснув зубы, она закрыла глаза. Вспомнились заметки в исторической энциклопедии о рынке рабов, где продавали женщин богатым южным султанам. Живот скрутило от отвратительной слабости, а к горлу подкатила тошнота.
– Как странно, – задумчиво пробормотал Натаниэль, медленно проведя пальцами вдоль позвоночника. – Сколько вам лет?
– Тридцать три. Точнее, будет тридцать три. Этой зимой.
– Головные боли мучают? Кошмары?
– Бывают. Иногда.
– Ни знаков, ни отметин, ничего, – Дрейк наклонился и провёл носом от плеча до мочки уха, шумно втянув воздух. – Вы ведьма. Кто? Некромант? Видящая? Оборотень?
– Иногда мне снятся покойные, – призналась Нарцисса и резко повернулась к нему лицом. – Но в этом нет ничего странного. Всем во сне приходят мёртвые. Порой сложно отпустить человека, к которому привязан.
Дрейк странно улыбнулся и, отойдя от неё, отвернулся к окну.
– Одевайтесь, – приказал он все тем же холодным тоном.
Нарцисса быстро натянула панталоны и сорочку, нырнула в нижнюю юбку и взяла в руки медальон. Глаза жгло от злых слёз. Она дала себе обещание обязательно их выплакать. Потом. Когда останется одна.
– Обычно на теле ведьмы есть отметины в виде родимых пятен, – мягко пояснил Дрейк, возвращаясь в кресло. – Их мучают головные боли, галлюцинации, кошмары. Но у вас ничего нет, хотя вы определённо ведьма.
– Спасибо, что объяснили, – Нарцисса шмыгнула носом, села на диван и с холодным достоинством посмотрела на Натаниэля. – Вполне весомая причина для отказа. Если вы не согласны подписывать бумаги, можно было сказать напрямую. Не раздевая. Я бы поняла.
Правый уголок рта Дрейка дёрнулся в едва заметной усмешке. Длинные холеные пальцы задумчиво постучали по лакированной столешнице, и Натаниэль вдруг спросил:
– Что с вашими родителями, Нарцисса?
Она небрежно повела плечами и вскинула подбородок.
– Они
