в судьбу? – тревожно спросил он, переводя дыхание и оглядываясь на двух своих телохранителей, в тупом недоумении стоящих среди ползающих, бегающих, орущих малышей.
– Нет, – ответил детектив, кладя себе на колени папку и доставая чистые бланки договоров.
– Зря. Смерть мамы была, как говорится, предопределена.
– И кем? – насторожился Иван Петрович.
– Свыше. Могилку маме, оказывается, на Бугровском заранее выкопали. Приезжаем сегодня утром, заходим в администрацию кладбища, а там нас ждут с распростертыми объятиями. Так и сказали, ждем-с, приличное место, сухое, можно сразу ставить надгробие, какое пожелаете, по соседству лежат люди солидные, уважаемые, в городе известные…
– Хм, очень интересно… Скажите, во время вашей поездки на кладбище вы экскаватор не заметили?
– Ну, был… копает, – с недоумением остановился Витенька. – Да причем здесь экскаватор?! Послушайте: будто пришел к ним какой-то человек, вроде бы даже деньги заплатил, предъявил свидетельство о смерти; они выписывают наряд, готовят могилу. К вечеру выясняется, что администратор, который принимал заявку, уволился, ни денег, ни квитанции об оплате нет, а есть только наряд и могила. И тут мы заявляемся! Так они нас встретили, как родных. Разве это не судьба?
– Конечно, судьба… – согласился Шмыга.
«Вот вы, Мария Антоновна, и уплыли от нас на белом теплоходе! Никто теперь вас не достанет, и нет вам нужды ни в чьих «крышах».
– Давайте начистоту, Виктор Валентинович, – попросил детектив, приступая к первому опросу. – Говорите искренне, как своему психиатру, адвокату, кожвенерологу, любимой женщине в вашу первую ночь… Если солжете, то я не смогу вас защитить. Я не ясновидец, не экстрасенс, я рядовой дознаватель Небесной канцелярии. И строю способы защиты клиента только на выводах, полученных из информации, которую он мне сообщает. Любая ошибка, даже крохотная ложь, – и вас ничто не спасет, даже если вы утроите мой гонорар.
– Как на духу, Иван Петрович! – выпалил Витек. – Только не могли бы мы найти более удобное место, дети пищат…
– Хорошо, что пищат, можно говорить без утайки, никто не подслушает. Вот здесь распишитесь, пожалуйста.
Шмыга подсунул Миронову отпечатанный типографским способом бланк с роскошным вензелем «МФ» в верхнем левом углу. Подчеркнутые строчки бросались в глаза сразу: «В целях проведения максимально достоверного расследования обязуюсь отвечать правдиво и без утайки на все вопросы представителя салона, какого бы характера они не были. Также обязуюсь предоставлять всю требуемую информацию в устном или письменном виде. В случае дачи ложных показаний, в соответствии с п.1.20 договора о сопровождении, всю ответственность и последствия, какими бы тяжелыми они не были, принимаю на себя. Договор в этом случае автоматически считается расторгнутым».
Однако, несмотря на подписанную расписку
