он был очень способным подмастерьем, всему учился быстро и основательно, руки у него были на месте, да и голова без дырки, чему я был несказанно рад. В таком режиме он проработал со мной более полу года и в каком-то смысле был моими глазами, а потом уже даже экспертом, то и дело показывая мне явные косяки в качестве работ, которые мне были не видны. В общем я был доволен, хоть и понимал, что пора бы переходить непосредственно к учёбе, не для этого он сюда приехал.
Меня же закрутила строительная круговерть. Не успеешь с одной ямы выбраться, попадаешь в другую, жизнь стала уходить в сторону от моих предпочтений и интересов, всё стало раздражать, мир потерял остаток своих красок, вернее я перестал их замечать.
И как иногда бывает в таких случаях, на меня нахлынула депрессия. Ничто уже не волновало кровь и не вызывало во мне, как прежде, энтузиазма от возможности быстро и относительно легко заработать от перепродажи какой-нибудь квартирки или комнаты, которую, к тому же недорого привёл бы к европейскому стандарту, да и разница в цене становилась всё более разумной, от чего интерес терялся ещё больше. Для меня, человека, склонного к самоанализу, было очевидно – долго продержаться на этой волне не удастся, моему сёрфу нужна была новая.
Как же трудно убежать от себя. Тренируешься, тренируешься, а всё равно дыхания не хватает
Это необязательно означало бы смену деятельности, но безусловно смену декораций и впечатлений. Я своеобразно определил причину этой хандры, думая, что дела давно минувших дней не позволяют мне спокойно и уверенно идти вперёд.
Глубоко в подсознании, мне не давала покоя старая, не проходящая обида. Никак я не мог забыть события восьмилетней давности, коренным образом изменившие ход всей моей последующей жизни, не беря в расчёт, что эти изменения были скорее позитивными, чем наоборот. Вот так мы и находим неприятности на свою, мягко говоря, голову.
Разумеется, никто и не подозревал о той буре эмоций, всплывавшей у меня в душе время от времени, при воспоминании о кладе античных монет, которые тогда были грабительски отняты у меня во время сделки в Симферополе с Виктором и Ильёй – молодыми краснодарскими ребятами, на свою беду нашедшими древнюю запечатанную амфору с золотыми монетами третьего века до нашей эры.
Монеты и деньги в сумме сто шестьдесят тысяч долларов, не считая мелких брызг, увез с собой одесский вор в законе Бубон вместе с тремя подельниками. Одному из них я всё же прострелил ногу и держа под прицелом всю компанию в последний момент, дал возможность Виктору высвободиться из удавки, накинутой на шею вместе с приложенной к горлу бритвой. Мы, к тому моменту уже изрядно избитые были естественно не готовы противостоять этой банде и я, понимая, что не удастся выйти из этой ловушки без потерь, практически самолично отдал им сто шестьдесят тысяч долларов с небольшим, которые лежали в тайнике,
