моряков, долгие процессуальные разбирательства, потеря психического здоровья на достаточно долгое время. К тому же она была вынуждена отдать учредителям, посчитавшим её виновницей всех несчастий, пятьдесят тысяч долларов, взятые у Манушак всего на один день, которые та в свою очередь приняла, как плату за услуги по отправке нескольких десятков её земляков в Европу.
Маня обрекла себя на долгие годы мытарств вдали от родных и близких, потеряла доверие любимого человека и в конечном итоге рассталась с ним навсегда, что очень сильно скорректировало всю её дальнейшую судьбу. Возвращаясь же к Тамаре, скажу, что в довершении ко всему, она отдала за долги квартиру в центре города, тем самым значительно укоротив жизнь своей матери, да и себе, естественно, не добавив.
Судьба благоволила к ней, она смогла воспрянуть и вернуться к нормальной жизни, напрочь вычеркнув всё, что туманило разум. Господь даровал шанс выйти из страшного лабиринта, откуда не каждому удается найти выход. Я очень люблю их обоих, Манушак и Тамару, люблю, как любил бы своих родных сестёр.
Отношения же Евгении и Тамары стали достаточно прохладными, особенно после того, как распалась пирамида. Женя и до сих пор считает Тамару виновницей всех напастей, которые обрушились на мою голову в этой связи, никак не беря в расчёт, что именно её показания подтвердили за мной всего лишь статус исполнителя и сделали возможным моё дальнейшее пребывание на свободе, хоть и не без помощи связей Ясы. Она никак не могла простить Тамаре, что та впутала меня во всё это изначально.
Возвращаясь к строительным будням, повторюсь, что я пригласил на работу Аслана в качестве мастера и бригадира в одном лице. Аслан довольно гармонично вливался в общий авантюристический настрой компании, никак иначе назвать это было нельзя. Маня хорошо его знала, равно, как и всех чеченцев, прямо или косвенно имевших отношение к деятельности «Руслан Фрахта» и поэтому от сотрудничества с ним восторга особенного не испытывала, но в отсутствии строителей была вынуждена смириться.
На тот момент Аслан для меня был другом номер один и то, что нам совместно пришлось испытать в весьма непростых, я бы сказал драматических периодах жизни, деля по-братски последние деньги, а также радости и невзгоды, для меня дорогого стоило. Всё это так быстро из жизни вычеркнуть было никому не под силу, так мне тогда казалось. Это уже спустя годы, анализируя наши с ним отношения, я понял, что по сути, это только я с ним делил последнее, у него-то ничего подобного не прослеживалось, он всегда был пуст, так всегда и говорил, в очередной раз приходя к кому-то на день рождения или ещё какой-нибудь праздник с пустыми руками.
К своему старшему двоюродному брату щедрости проявлялось ничуть не больше. Например, получая очередную зарплату, он зачастую просил не говорить Ясе о том, что у него есть деньги. Я был в каком-то смятении от такого отношения, но всё же думал, что сия чаша меня минует,
