Женщина благодарно кивнула.
– Некрылатые… Как же давно я не видела вас. Прошли века… Как другая жизнь.
Я понял только, что она говорила на… странном языке. Мира и Гили переглянулись с Захарией. Неужели это наречие понимали мы все? И неужели существо, стоящее перед нами, было старше любого, кого я когда-либо встречал? Она пережила войны!..
– Кто… вы? – задал я самый важный вопрос.
– Моё имя Карунава. Возможно, оно бы что-то сказало вашим предкам, но вы наверняка забыли о Войне на Небесах.
Она наконец откинула капюшон. Я изумлённо отступил: птицелюдка! И не просто птицелюдка, а почти птица. Всё её тело как большая перьевая шуба. Вот что так ширилось и узилось под плащом! Я также быстро понял, что, кажется, вёл я её за одно из крыльев – железное, больше похожее на древний механизм, о которых я слышал только в легендах.
Лицо же у незнакомки – человеческое, морщинистое… Она как огромная сова, лицо которой обрамляли перья в узоре сердца. Со снежными бровями пожилая птицелюдка казалась будто не от мира сего.
– Мы не забыли, сударыня Карунава, – строго проговорила Мира за моей спиной. – Мы потомки Трёх войн и теперь живём в их последствиях. И хотим их обернуть вспять.
– Это прекрасно, – вдруг невесело улыбнулась та самая Карунава. – Прекрасно, что вы хотите, чтобы мир цвёл, как прежде. Он так долго вял… так болезненно.
– И вы всё это видели… – произнёс я будто сам не свой.
Больше семисот лет прошло… Она пережила Три Войны, видела разрушение мира…
– Вы породили это! – вдруг выскочила к нам Гили. – Вы, кто жил тогда, это начали. Всё увяло из-за вас, если бы не…
– Гили, в большинстве случаев война не выбор, а принуждение, – поправил её Захария. – Ты не можешь говорить о том, чего никогда не видела и чего никогда не испытывала.
– В нашем путешествии я увидела достаточно, – бросила она, отворачиваясь.
Карунава опустила глаза. По её потустороннему взгляду сложно было понять, что она испытывала в этот момент.
– Мне жаль. Очень жаль.
Я опешил. Гили была права? Или птицелюдка просто хотела нас успокоить?
– Однажды я ошиблась, – продолжила она. – И я видела последствия своих ошибок. Каждый день, каждую ночь я думала о них и не знала, как их исправить. Как попросить прощения у мира и у каждого его жителя. Но мне не удалось придумать. Я могу только попросить прощения у вас четверых – единственных некрылатых, которых я видела за много лет.
Её рассказ… Что-то крутилось на языке, но что? Я пытался ухватиться за нить воспоминаний, но не выходило. Я явно читал об этом, явно изучал перед путешествием…
– Ладно уж, – отмахнулась Гили. – Поздно говорить о прошлом, случилось и случилось.
– Спасибо, зверолюдка из гордого племени Лошадей. Надеюсь, все вы меня простите. В последний раз.
