волнуйся, я умею хранить тайны. И мне…
Внезапно Мерш жестом приказал ему замолчать. Он вскочил и прибавил звук транзистора, лежавшего на стойке.
«В настоящий момент премьер-министр ведет переговоры с профсоюзами. Все это свидетельствует о том, что Жорж Помпиду готов к значительным уступкам…»
Эрве искоса наблюдал за братом: значит, Жан-Луи, приникшего к транзистору, волнует эта майская заваруха? Вообще-то, удивительно…
Сам он окончательно во всем этом разочаровался…
«С тех пор как персонал ORTF[52] начал забастовку, число забастовщиков во Франции достигло девяти миллионов человек. Города организуют забастовочное движение по всей стране, а их комитеты распределяют талоны на бензин и даже специальные жетоны…»
Эрве снова погрузился в мечты: он никак не мог забыть свой визит на бульвар Инвалидов. Там они с Николь не меньше четверти часа повторяли одну и ту же мантру, держась за руки…
Oмм… Омм… Омм…
Sarvesham Svastir Bhavatu
Sarvesham Shantir Bhavatu
Sarvesham Poornam Bhavatu
Sarvesham Mangalam Bhavatu…
– Это такое благословение, – объяснила Николь.
Но его благословением стал белый трикотажный треугольничек, выглядывавший из-под рубашки в запретном, укромном местечке. Эрве стыдился своих пошлых мыслей, но сейчас он уже не был прежним сентиментальным дурачком, которого проще простого обвести вокруг пальца, этаким пятым колесом в телеге. Теперь он был мужчиной, вожделевшим эту женщину, самцом, жаждущим овладеть своей добычей. А что – недурно же сказано? И он чувствовал себя в этой новой роли вполне свободно.
– Эй, очнись! Совсем замечтался?
Эрве пришлось еще раз встряхнуться и забыть эти мысли. Жан-Луи вернулся на свое место и поставил на стол две новые чашки кофе.
– Извини, задумался. Никак не очухаюсь после вчерашнего.
– О’кей. Я спрашивал, припомнил ли ты…
– Что именно?
– Когда ты в последний раз видел Сюзанну живой?
– Да, вспомнил. И что?
– Она не показалась тебе встревоженной или напуганной?
– Вовсе нет. Сюзанна была очень увлечена демонстрациями, участвовала во всех, какие были. И при этом всегда такая веселая, в отличном настроении.
– Она не чувствовала, что за ней следят, что ей что-то угрожает?
– Нет… во всяком случае, мне она ничего такого не говорила.
– А ты никогда не встречал ее с каким-нибудь странным парнем?
– Странным… в каком смысле?
– Ну, из тех, что слишком назойливо пристают к девушкам. Кроме тебя, разумеется.
Эрве пожал плечами:
– Нет, ничего такого я не замечал.
– Например, парень, проявлявший чрезмерную жестокость к полицейским во время демонстраций?
– Да чем ты только занимался в последние недели? – гневно вскричал Эрве. – Студенты и ажаны устраивали мордобой чуть ли не каждый вечер, и уж поверь мне – ваши
