мне не нравятся все эти люди.
– Они просто очень устали. – отвечает он.
– Куда мы идем?
– Пришли. – он отворяет массивную дверь и достает ключи. – Располагайся.
От легкого толчка в спину я ныряю в дорогие гостиничные апартаменты. Не верится, что это действительно для меня. Наверное, только очень богатая женщина может позволить себе такую обстановку. Почему-то кажется, здесь живет именно женщина.
В помещении царит беспорядок, а у самого входа возвышается гора нераспакованных коробок. С каждой секундой глаза все больше разбегаются, но тусклое освещение не дает осмотреться как следует. В самом центре холла несколько тускло-красных ламп озаряют своим светом большой металлический ящик – странная и жутковатая картина.
Вдруг лязгает за спиной дверь и ключ поворачивается в замочной скважине ключ.
Вздрогнув, задеваю одну из коробок и что-то со звоном вываливается на пол.
Меч. Настоящий, наверное, рыцарский меч, почти как в фильмах, но без золота и драгоценных камней. Почему-то странного, коричневатого оттенка, будто не из железа. Я никогда не видела ничего подобного, но с первого взгляда чувствую, что это вовсе не киношный реквизит. Совсем нет. Это – одна из тех вещей, в которых чувствуется история. Одна из тех вещей, что даже оказавшись в совершенно пустой, грязной комнате с голыми стенами, сделают ее музеем.
Несколько раз взмахиваю перед собой тяжелым клинком и со свистом рассекаю воздух. Чувствую себя увереннее, бережно заворачиваю оружие в ткань и возвращаю на место.
Посторонний звук.
Из металлического ящика появляется бледная нога в сетчатых стриптизерских колготках. Хочется хихикнуть. Но колготки-ли это? Затем такая же рука с длинными, нарощенными ногтями. А ногтями ли? Потом происходит что-то совсем странное: я вижу ярко-желтые змеиные глаза с двумя парами зрачков и все прочее перестает иметь значение.
Глаза медленно увеличиваются в размерах, заполняют собой сначала помещение, а затем и мой разум.
Ни страха, ни войны. Ни Гектора, ни Яна. Все это есть, по-прежнему существует, но в уголках сознания столь же далеких, сколь и незначительных.
Гипноз? Ну и пусть. Главное, что мне хорошо и совсем не страшно.
Марьям
Все утро трещит голова. Надо было меньше пить. Впрочем, я слышала, что у запойных алкоголиков не бывает похмелья, а значит, пить больше – тоже неплохой вариант. Но прямо сейчас даже воображаемый запах вина вызывает тошноту.
Жутко хочется на ком-нибудь сорваться. Увы, хорошее воспитание и свойственная от природы доброта не позволяют отыскать жертву среди ни в чем не повинных. И как назло, впервые за долгие месяцы, в этой кишащей дегенератами и прочим отребьем дыре все словно сговорились вести себя идеально.
Только ближе к обеду я наконец обнаруживаю подходящее тело.
К великой радости, обычно у меня нет никаких дел
