он не видел, да и голос был не знакомый.
– В чем дело?
– Полиция! Вам придется проехать с нами.
– Вы из какой части?
– А вам не все равно?
– Конечно, нет.
В это время за спиной Штейнберга раздался хруст ломающегося льда, и кто-то цепко схватил его за левую руку.
– Хватит, с ним церемонится, и так целую неделю мерзнем здесь из-за этого козла.
Штейнберг хотел развернуться, но в это время, стоявший рядом с ним вцепился в его правую руку, сковывая его движения. Нужно закричать мелькнула запоздалая мысль, и все померкло перед глазами.
Очнулся Штейнберг в незнакомой комнате. Он лежал на кровати, на правом боку, лицом к единственному окну. Яркий солнечный свет, заливавший всю комнату, наводил на мысль, что уже давно наступил день. Он захотел встать, но как только оторвал голову от подушки, в глазах все поплыло, и резкая боль пронзила затылок. Наверное, он на какое-то время потерял сознание, потому что когда снова открыл глаза, то взгляд его уперся в сидящего напротив в кресле, дородного мужчину с роскошной седой шевелюрой на голове.
– Как вы себя чувствуете, молодой человек? – спросил тот, увидев, что Штейнберг открыл глаза.
– Где я? – Еле шевеля губами, спросил Штейнберг.
– В особняке Федора Васильевича Ростопчина. Все не так плохо, могло быть и хуже. Вас ударили чем-то тяжелым по голове, но, слава богу, только рассекли кожу. Сотрясение мозга средней тяжести, и все, что вам сейчас нужно, это полный покой в течение нескольких дней. Лежите спокойно, старайтесь не делать резких движений и не трясите головой. Вы все поняли?
– Да. – Прошептал Штейнберг.
– Вам что-нибудь нужно?
–Нет.
– Прекрасно, тогда спать, сон это лучшее лекарство для вас.
Через пять минут после ухода врача Штейнберг уже спал.
Через два дня ему стало значительно лучше, он уже мог вставать с кровати и ходить по комнате.
– Как вы себя чувствуете, Генрих Карлович? – Вошедший Ростопчин был бодр и весел, – Врач сказал, что есть определенный прогресс, даже аппетит появился. Он разрешил поговорить с вами, правда, всего десять минут, не больше.
– Да, спасибо за заботу, Федор Васильевич, сегодня гораздо легче. Как я здесь оказался?
– Так, вы ничего до сих пор не знаете?
– Увы, все эти дни я видел только моего ангела-хранителя Ивана Семеновича, а он не слишком разговорчив.
– Семеныч у нас известный молчун, а насчет ангела-хранителя это вы верно подметили. Именно он отбил ваше бесчувственное тело у грабителей, когда они пытались затолкать его в карету. Вы что-нибудь помните из событий того вечера?
– Только то, как я дошел до своего дома. Там меня ждали двое.
– Что собственно они хотели от вас?
– Не знаю. Сказали что из полиции, схватили меня и дальше я ничего не помню.
