аствориться в пространстве. Ты все-таки добыча. Для людей и для собак.
С людьми вообще сложно. Кто-то не побрезгует погладить тебя, а кто-то одарит таким пинком, что сляжешь дня на три. Пока голод не перевесит боль.
А еще быть дворовой значит быть актрисой!
Найти идеальный баланс. Двуногий должен заметить тебя. Однако подходить близко слишком опасно. Ты держишься на пару шагов в стороне. Замираешь…
Буквально на секунду! Иначе можно упустить добычу!
Поднимаешь голову и вкладываешь во взгляд всю нежность и преданность что может находиться в закромах твоей хитрой, бродячей души. Контакт пойман. Теперь ты можешь мяукнуть. Правильно мяукнуть!
«О, двуногий господин! Лишь тебе по силу продлить мою жизнь на этот короткий денечек. Большего я просить и не смею… А прошу лишь крохотный кусочек сосисочки, что я вижу в твоем пакете.»
Преисполненный жалости к себе, и восхищением к двуногому твое «мяу» должно быть достаточно громким, чтобы привлечь внимание, но в тоже время достаточно сдержанным, чтобы не выставить себя наглым порождением и убедить этого «героя» что ты осталась совсем без сил.
Ах! Как все-таки хочется кушать! Еду сегодня раздобыть так и не удалось.
Пожалуй, виной была ужасная ноябрьская погода. Тучи сбились в мышиные, серые стаи, и с них сыпал первый снег. Назойливый и колючий.
Нутро свернулось и начало рычать.
А было время от постоянного голода шерсть моя полезла клочками. Я устала срыгивать ее, но мама всегда говорила: «Не важно где, а важно, как ты живешь! Пусть и на помойке! Ты должна выглядеть опрятно. Ты моя дочь.»
И я следила за собой как могла. Это напоминало о маме и ее теплом шершавом языке.
Рожденная от домашней кошки и воспитанная людьми, мама отличалась от дворовых котов. Честная, порой до раздражающего наивная. Едва ли ей удалось выжить, если бы не случай, который свел дороги бродячего кота Ляли и брошенной аристократки. Так в шутку называл маму этот старый кот.
Он приметил ее, дрожащую, исхудавшую, но с вылощенной до блеска шерстью, рядом с разоренным участком. Старый дом снесли, а новое еще не успели построить.
Она ждала Лизу. Свою хозяйку.
До последнего дня мама верила, что ее не забыли, а лишь не смогли найти.
– Дура. – Вздыхал Ляля. – Выкинули. Как перчатку поношенную. Вроде и сердце, и руки греет, но новому пальтишку не под стать. А стало быть на помойку! – Он почесал ухо. Одно стояло торчком, а второе прижато к круглой морде. – Знаем этих двуногих, плавали.
Маме казалось, что она здесь по ошибке. А значит ненадолго. Но жизнь неумолимо шла вперед, и ее нужно было жить. Чтобы затем случилась весна. И любовь. А затем мы. Шесть котят.
Отца своего я не знала. Ляля был против маминого выбора.
«Слишком отчаянный. Даже для дворового. С ним котят не прокормишь.»
Отца не стало незадолго до нашего рождения.
Еще чуть позже Лунная дорога призвала и моих братьев и одну сестренку. Мама почти не отлучалась от нас, не считая кратких вылазок на охоту. Но не было ночи, чтобы луна не прибрала к себе одного из нас, пока мы не остались с мамой одни.
В тот августовский день накрапывал дождь.
Ляля тяжело переносил сырость, и в особо дождливые дни предпочитал отлеживаться. Но не в тот раз.
«Чахлые легкие и кости моя беда. Спасибо человекам.» – говорил он. А я не понимала ни слова. Ляля был странным котом. С большой круглой мордой, пепельного цвета, и хвостом-обрубышем. Одно ухо было остроконечным, а второе стыдливо прижималось к голове. Местные коты обходили его стороной. Скорее всего из-за его вспыльчивого характера и странностей. Одной из них была дружба с собакой.
Как и подобает настоящей дружбе, началась она с драки. Затем им пришлось вдвоем удирать от людей с палками. Как бы я не любила Лялю, его друга обходила стороной, и считала это нечто вопиющим. Пес чувствовал мою неприязнь, и старался не попадаться на глаза. По его заверениям чтобы «не смущать ребенка». Оттого-то я была крайне удивлена узнав, что пес меня разыскивает.
– Малая! Ляля… и мамка… твоя… – Что-то испугало меня в его виде, и я перебила его. – Ляля и мама скоро вернуться. – Я собралась уходить.
– Они больше не придут.
Я кинулась на него, царапая маленькими коготками его морду. Пес взвыл.
– Это ты! Ты загрыз их! Что можно ждать от пса!
– Малая, не я! Не я! Я спасти… их… – Он заскулил как маленький щенок.
Тело обмякло. А что-то внутри вело странные подсчёты. Ляля бывалый кот. Он
