пользу всякому труду…Тусе всегда казалось, что это самое «Катманду» присутствует в стихах Бродского не просто как экзотика, а как нечто из другого мира, куда стремиться глупо и бессмысленно, все равно не попадешь.
Но вот попали. Прилетели из Гоа – за сто долларов, с двумя пересадками.
У Туси был знакомый, русский буддист, юноша со странностями. Однажды он поехал в Катманду и там совсем спятил. Поэтому Тусин друг, узнав, что она летит в Непал, сказал: «Ты только, пожалуйста, с ума там не сойди!» Еще бы посоветовал, как не сойти-то…
Или вот, к примеру, Сваямбунатх, Обезьяний Храм. Огромная лестница в небо, больше трехсот ступеней, на каждой что-нибудь да происходит: где нищенка с собакой спят в обнимку; где грязные дети ползают, подаяния просят; где мужик по камню режет; где ламы четками торгуют, где подростки – фруктами. А на вершине горы – целый буддистский городок с храмами, алтарями и бойкой торговлей. И всюду – обезьяны, большие и маленькие, с детенышами и без. Прыгают по крышам, сидят над обрывом на смотровой площадке (отсюда открывается вид на весь город), поедают фрукты – в общем, ведут себя как хозяева. Оно и понятно: ведь это – их храм.
И что прикажете делать, если из маленького бокового магазинчика, из какой-то узенькой улочки вдруг выходит мужчина твоей мечты? Что делать, если у него лицо того типа, какой ты во всех своих восточных поездках ловила в толпе, высматривала и думала: «Господи, какой красивый, смотреть больно!» – и в ужасе отводила глаза? И вот он выходит, широко улыбается, зазывает к себе в магазин, а ты, вместо того чтобы смутиться, спрашиваешь, сколько ему лет и есть ли у него семья. И он отвечает: нет у меня семьи, вот мы с тобой как раз и можем создать семью, потому что ты мне очень нравишься. А вот лет ему могло бы быть и побольше, всего тридцать шесть. Ну, спасибо хоть не двадцать пять… И ты, как околдованная, покупаешь у него роскошные, очень дешевые кораллы, а потом как-то само собой уже решается, что вечером он придет к тебе в отель, потому что он не просто торговец, он умеет открывать чакры при помощи поющих чаш, и вот именно это он и собирается показать вам с Никой.
И ты бредешь, словно опоенная лошадь, и ноги дрожат, и, когда звонит подруга, уже, оказывается, спустившаяся вниз, говоришь: «Ника, тут такие дела…» Ты продолжаешь бродить по буддистскому городку и вдруг видишь своего героя с рюкзачком за плечами. Он явно собирался уходить, но вдруг радостно улыбается, берет тебя за руку и ведет показывать очередной храм, а потом – вниз, но с другой стороны, по короткой и пологой лестнице. Там он сажает тебя на мотоцикл и везет к подруге, а ты боишься к нему прикоснуться и специально ставишь на сиденье, между ним и собой, свою большую сумку…
Ника потом вспоминала: «Вы приехали такие счастливые, сияющие. Ты мне рукой машешь и что-то кричишь, а лицо такое… перевернутое и очень светлое…»
И вот
