леса, решил остановиться и все же поесть горячего, мороз крепчал и это еще не вечер, а ночью будет того холоднее. Найдя неплохое место за поваленным стволом старого дерева, наломал сушняка, развел костер и, плотно набив котелок снегом, поставил его на огонь, а пока растопится, можно соорудить нечто вроде саней для своего «багажа».
Бросив в кипящую воду куски порезанного вяленого мяса из запасов Крея и горсть крупы, Кинт, еще немного повозившись, изготовил из срубленных жердей нечто среднее между волокушей и санями и принялся за ревизию. Высыпав на шкуру содержимое ранца Крея, Кинт переместил в него все из своего ранца, лямки которого он испортил, выбираясь из-под снега. В ранце Крея обнаружились припасы еды на сутки, кое-какая медицина, патроны, в общем, все то, что обычно брал с собой жандарм дорожной стражи на суточное патрулирование, ну и собственно казна Крея – деревянная шкатулка с монетами и самородным золотом.
Кинт шел по лесу до тех пор, пока не появился риск остаться без глаз, то есть выколоть их ветками в темноте. Был с собой масляный фонарь, но зажигать его ночью небезопасно. Присыпав снегом свой груз, Кинт забрался на дерево, прихватив карабин, пару шкур и веревку, обвязавшись которой он неплохо устроился на толстой ветке в трех метрах над землей и, согревшись под шкурами, уже не обращая внимания на вонь от них, уснул.
Глава четвертая
Проснулся на рассвете, сразу же, как только солнце чуть поднялось над горизонтом и тронуло веки первыми лучами сквозь ветви деревьев. Крепко сжав карабин, Кинт открыл глаза и огляделся – никого, только чириканье и посвистывание ранних лесных птах начинало распространяться по лесу. Спина и ноги затекли, да и левая рука еще не очень хорошо слушается. Сжал кулак, онемение еще ощущается, хоть уже не тошнит и не кружится голова, но в целом чувствуется, что состояние поганое. Распутав узлы, Кинт начал спускаться, но не удержался и с забористой бранью полетел вниз, где распластался, прислушиваясь к лесу. С трудом поднявшись на ноги, некоторое время еще постоял, ожидая постороннего в лесу звука, но ничего – дикие места. На торчащем из-под снега плоском валуне развел огонь, и повторил вчерашний обед, то есть, жидкую кашу с вяленым мясом. Позавтракав и наблюдая, как две черные белки подбираются к выплеснутым у ствола дерева остаткам каши, выкурил трубку, вспоминая куски карты, что он видел у профессора, затем обвязал вокруг пояса веревку и двинулся дальше, на север. Если все правильно запомнил, и если сохранить темп, то к вечеру завтрашнего дня будет река, параллельно которой идет старая дорога, а параллельно ей проложена железная дорога, та самая, что ведет в Конинг.
Кинт шел весь день, сделав лишь пару привалов, чтобы немного отдохнуть. Лес становился плотнее, деревья толще и выше, а звуки, доносившиеся из леса, больше пугали и заставляли настораживаться. Вспоминая юношеские приключения на волчьем
